Штурм усадьбы
Русы двигались напрямик, через пшеничное поле. Сначала — по стерне, потом — безжалостно топча тяжелые колосья.
Гридень по прозвищу Дужка, белобрысый полянин из-под Чернигова, сорвал колосок, вздохнул:
— Эх, перестояло жито!
Родители Дужки — смерды из-под Киева. В ратники Дужка пошел, потому что на него, младшего сына, земли не хватило. Повезло парню: способен оказался к воинскому делу, вышел из ополченцев в гридни. Таких в дружине Духарева было только двое. Остальные — потомственные воины или охотники.
— Давай твой меч на серп сменяем! — тут же предложили Дужке.
Черниговец отбрехиваться не стал. Смутился. Можно подумать, и впрямь не прочь к родительской профессии вернуться.
Двое гридней скакали справа и слева от воеводы, держа наготове щиты. Телохранители. Остальные, включая и самого воеводу, как только увидели, что в усадьбе затворяют ворота, взялись за луки. Но не стреляли. Далековато. Только хузарин Йонах азартно выкрикнул:
— Бить, батька?
— Погоди!
Существовала вероятность, что в усадьбе заперлись ее хозяева. Затвориться при виде чужеземных воинов — это нормально.
Грива прищурился, пытаясь разглядеть, что происходит за частоколом... Броде шлемы поблескивают. И еще на маковке часовни кто-то возится...
— Йонах, человек на башне, что он делает?
— Это который с топором? — Зрение у Йонаха было не хуже, чем у его отца. — Знак твоей веры срубает.
«Ну вот, ситуация и прояснилась», — подумал Духарев. Рубить символ христианской веры мог только враг.
— Сбить его, батька?
— А достанешь?
Вместо ответа Йонах осадил коня и метнул стрелу. И еще одну. Но вопреки ожиданиями Духарева, святотатец не упал, так и сидел на крыше.
— Неужто промахнулся, Йонаше? — насмешливо поинтересовался кто-то из гридней, когда хузарин вновь поравнялся со своими.
— Пыль с глаз сотри! — фыркнул Йонах. — Я ему первой стрелой руку к кресту прибил, а уж второй — в шейку... — И вдруг ойкнул совсем по мальчишески: — Прости, воевода! Не подумал про Бога твоего!
— Не важно, — Духарев, привстав на стременах, считал копья над частоколом. — Это не Бог, просто дерево...
Однако многовато защитников. Духарев насчитал четыре десятка, а пока считал, еще с десяток прибавилось. Какими бы умелыми ни были русы, а полусотней взять усадьбу при численном равенстве сил вряд ли удастся. Неужели придется в Преславу посылать за подмогой?
Тем временем его отряд проехал несжатый участок. По стерне кони сразу побежали веселей, а всадники, до этого державшиеся плотной группой, разошлись свободней, чтоб не облегчать работу стрелкам с частокола. Рядом с Духаревым остались только телохранители, Велим и, конечно, Йонах.