Об этом я тоже узнал позже.
И еще. Последним человеком, который видел меня до исчезновения, оказался Стефан Элмере, а не Бриджит. Стефан был фотографом, работал с нашей труппой по договору. Он снимал нас в танце на черно-белую пленку, а потом эти фотографии печатались в программках и рекламных проспектах. Мы с Бриджит считали Стефана нашим общим другом.
В тот день, когда я шел по улице вдоль канала и уже почти свернул в узкую тенистую аллею, Стефан проехал мимо меня на своей машине. Обычно он в таких случаях останавливался, чтобы перекинуться со мной парой слов, либо какой-нибудь шуткой окликал меня из окна машины - как правило, это была какая-нибудь скабрезность, но в этот раз все было по-другому: прямо позади него ехала еще одна машина, и он не мог притормозить, просто покатил дальше.
Возможно, в тот момент я выглядел вполне довольным собой.
Во всяком случае, в течение следующих восемнадцати дней никто не имел ни малейшего представления о том, где я нахожусь.
Придя в себя, он ощутил во рту странный сладковатый привкус чего-то химического, вроде сахарина. Что-то случилось со зрением - ьсе предметы вокруг вращались, все было размытым, как в дымке. Некоторое время лежал неподвижно, с повернутой набок головой. Доски пола. Белая стена.
В отдалении слышались звуки скрипок, а может, это были виолончели. Он старался прислушиваться к музыке, как будто это помогло бы ему понять, что с ним произошло. Музыка все звучала и звучала без конца, без каких-либо вариаций. Казалось, что мелодия подпитывает сама себя и никак не может насытиться.
Прошло какое-то время.
Музыка все еще звучала, хотя нельзя было понять, ни откуда она доносится, ни действительно ли она существует.
Наконец он смог приподнять голову. Он лежал на спине, руки и ноги были закованы в кольца из нержавеющей стали. Каждое кольцо соединялось с отдельной перекладиной при помощи другого, меньшего кольца. Обе перекладины были крепко привинчены к полу. Четыре маленьких кольца были зафиксированы каждое на своей перекладине при помощи металлических проушин, тоже прикрепленных к полу на определенном расстоянии друг от друга. Все сооружение озадачило его. Оно выглядело таким сложным и тщательно спроектированным. Но для чего и почему? Он ничего не соображал. У него не находилось никаких ответов на эти вопросы. Он огляделся. Большое прямоугольное помещение. В дальней стене -единственная дверь. На потолке три светильника с металлическими абажурами, и ему показалось, что свет, исходящий от них, такой же прямой и безжалостный, как освещение на скотобойне или в лаборатории. Все окрашено в белый цвет, даже трубы, идущие от пола до потолка справа от него, даже кирпичная стена слева. В помещении не было окон, только крошечный застекленный люк, похоже, забитый гвоздями. Голые, нестроганые и пыльные доски пола были положены кое-как.