— И всегда белок ест белок? — продолжил Богдан, возвращаясь к своему месту. — А если это был не белок?
— А что же, по-твоему? Каменный уголь?
— Ну, не знаю. Только мне не понравилось, как он исчез… Слишком уж внезапно. А спорите вы впустую. Данных ни у того ни у другого нет, а потому оба постоянно ссылаетесь на фундаментальнейшую теорему «Ей-богу, так!» Иоганыч — человек уравновешенный, он мои слова оценит, а тебе, Володенька, я расскажу сейчас историю о глупом щенке Шлепе и о белой ящерице с Каллисто…
— Какой? Скалистой? — не расслышал Быков.
Юрковский фыркнул.
— С Каллисто. Каллисто — это спутник Юпитера, единственное небесное тело, на котором до сих пор удалось обнаружить животную жизнь. Воронов привез оттуда белую слепую ящерицу…
— Знаю, — мрачно сказал Юрковский. — И Левкин проклятый Шлеп ее слопал.
— И как слопал! Моментально! — с удовольствием добавил Дауге.
— Правда, бедняга потом чуть не околел от поноса…
— Вот видишь… — неуверенно сказал Юрковский.
Крутиков и Быков расхохотались.
— Так печально закончилась встреча существ разных миров, — серьезно заключил Спицын, — собаки с планеты Земля и ящерицы со спутника Юпитера.
— Да ведь и ежу ясно… — Юрковский подумал и махнул рукой. — Пещерные люди!
Вошел Ермаков — как всегда, спокойный, только немного более бледный, чем обычно. Он присел к столу, раскрыл блокнот в кожаном переплете и склонил над ним забинтованную голову. Все замолчали, глядя на него. Быков уселся поудобнее и приготовился слушать.
— Прошу внимания, товарищи, — сказал Ермаков. — Надо обсудить план дальнейших действий.
Стало тихо, слышно было, как пощелкивает холодильник.
— Я не имею еще информации от группы Быкова… — Ермаков захлопнул блокнот и откинулся на спинку кресла. — Алексей Петрович, доложите результаты разведки.
Быков поднялся.
— Болото, — начал он, — очень топкое болото. В десяти шагах от «Хиуса»…
Он рассказывал медленно, стараясь не пропустить ни одной подробности, и с огорчением думал, что за такой доклад начальник геологического управления назвал бы его размазней. Но Ермаков слушал внимательно, одобрительно кивал, делал какие-то пометки в блокноте. Быкова несколько удивило то, что командир, слушая о появлении неизвестного животного, не проявил никакого любопытства и только улыбнулся, когда Юрковский нетерпеливо заерзал, протестуя, видимо, против слишком натуралистического описания его, Юрковского, поведения во время схватки с венерианской гадиной.
— Вот и все, — вздохнул Быков.
— Значит, вверх ногами… — повторил Ермаков. — Спасибо, товарищ Быков. Садитесь.