- Ну чего ты сюда с ним приперся? - с раздражением спросил Новиков.
- Там уже, однако, нельзя оставаться, - угрюмо пробормотал ефрейтор.
- Что такое? Почему нельзя?
- Вода…
Новиков взглянул под ноги. В неярких красных отсветах поблескивали вокруг голенищ тяжелых армейских сапог ленивые мелкие волны. Нарушитель, лежавший лицом вниз со скрученными за спиной руками, отчаянно забился, пытаясь подняться.
- Лежи, сволочь, - злобно крикнул Новиков.
- Захлебнется, однако, - озабоченно возразил Костенко. - Прислони-ка его к стене. Вот так. Мнится мне, однако, что водица-то прибывает… Вот, послушай…
Пограничники прислушались. Далекий смутный гул наполнял спертый воздух тоннеля. Казалось, где-то далеко работают мощные электромоторы.
- Ровно водопад, как ты думаешь?
Новиков не ответил. Он с удивлением и тревогой смотрел через плечо товарища. Костенко оглянулся, все еще держа Олешко на плечах. Прямо перед входом в тоннель маячил, покачиваясь взад и вперед, длинный узкий язык багрового пламени. Он медленно изгибался упругими, полными сдержанной силы движениями, словно чудовищная змея, и заметно было странное вращательное движение всей его поверхности. Он как бы ввинчивался в воздух, вытягиваясь все больше и больше.
- А-а-а! - прокатился по тоннелю дикий крик.
Японец дергался, сидя по пояс в воде, не спуская широко раскрытых глаз с того, что происходило над ямой.
- Икэ! Икэ! - кричал он. - Ака-гасу га дэру! Моттэтэ курэ! Тэйк ми эвэй, йэ рашэн дэвилс! Дэс! Дэс![2]
- Уйдем отсюда по добру по здорову, - испуганно проговорил Костенко. - Не к добру, однако, этот поганец разоряется…
- Капитана перевязать бы надо, - нерешительно предложил Новиков.
- Выйдем куда повыше, там и перевяжем. Здесь все одно посадить его негде. Вода-то прибывает, не видишь?
Не дожидаясь ответа, он бережно поправил свою ношу, достал фонарь и зашагал вглубь тоннеля. Новиков поднял задержанного на ноги. Тот сразу же замолк и пошел, почти побежал, так быстро, что пограничники едва поспевали за ним.
Вскоре мутный розоватый свет померк и скрылся за поворотом. Вода все прибывала. Новиков споткнулся и ушел в нее с головой, едва не выронив оружие.
- Соленая, - сказал он, отплевываясь. - Океанская, видать.
Костенко хрипло выдохнул:
- Затопляет, никак, пещеры. Шагу прибавить, однако, надо.
Но они и без того бежали изо всех сил. Вдруг японец остановился и показал на узкий проход слева. Там виднелись вбитые в стену железные скобы, совсем как те, по которым пограничники спускались час назад. Костенко поднял фонарик. В своде тоннеля зияла круглая дыра. Новиков вопросительно взглянул на диверсанта. Тот кивнул головой. Возможно, это была ловушка. Ведь диверсант был не один в катакомбах. Где-то поблизости скрывались его приятели. Но выбора не оставалось. К тому же задержанный должен был понимать, что погибнет прежде, чем его смогут освободить. И Новиков приказал: