Между тем горный хребет внизу постепенно опускался, пока не исчез из вида. Первым нарушил молчание Михаил Петрович.
- Это мираж? - спросил он.
Беньковский ответил торжественно и грустно:
- Нет, Миша, это не мираж. Это открытие. Открытие, которое - увы! - не скоро станет достоянием наших друзей на Земле. Мы видели кладбище миров, Миша…
Северцев хлопнул себя по лбу.
- …кладбище миров, которые когда-то - может быть, совсем недавно, а может, и миллионы лет назад - неосторожно приблизились к Бурому Джупу и были проглочены им, как он проглотил и нас. Не исключено, что среди них есть планеты, мало уступающие по величине Луне и даже Меркурию. Недостаточно плотные, чтобы погрузиться в слои металлического водорода и распасться там, они вечно будут плавать здесь… и мы вместе с ними.
Под иллюминатором прошла поразительно гладкая, словно отполированная обширная равнина, окаймленная невысокой грядой округлых холмов, и исчезла.
- Может быть… - робко начал Михаил Петрович.
- Может быть, нас выбросит на такую планету, - торопливо проговорил Северцев, - и мы сможем что-нибудь предпринять…
Беньковский усмехнулся.
- Нам не выбраться на звездолете, даже если бы мы избрали такой путь самоубийства. Давление в сотни тысяч атмосфер…
- А что если… - Михаил Петрович задумался.
Они опустились на пол и молча выпили по стакану вина. За стальным панцирем звездолета царили невообразимые, начисто отрицающие жизнь, условия; мускулы и кости хрустели и угрожали лопнуть при каждом движении; двое товарищей лежали мертвыми в передней кабине, а третий сгорел дотла. Они были беспомощны, и гибель угрожала им каждое мгновение. Они знали это. И все же…
- Надо работать, - решительно сказал Беньковский.
И Северцев и Михаил Петрович серьезно кивнули.
Б.Стругацкий