В летописях приводится легенда, согласно которой Ольга уничтожила Искоростень – столицу убивших ее мужа древлян – атакой с воздуха, привязав горящий трут к лапам голубей и воробьев, взятых с города в качестве дани. Орнитологи утверждают, что такое невозможно – испуганная огнем птица полетит куда угодно, кроме родного гнезда. Но как бы то ни было, в 946 году град Искоростень навсегда исчез с карт и из хроник…
После христианизации Руси внуком Ольги, Владимиром, покойная княгиня (крестившаяся на закате жизни) была канонизирована.
Спустя девятьсот лет, на заре XX века, А. Н. Соболев написал в своей статье, изданной в «Трудах Владимирской ученой архивной комиссии»:
Тенятниками наши предки называли живых людей… получивших и возобновлявших свои колдовские или сверхъестественные способности за счет смерти (жестокого убийства) других людей…
Это было первое, во многом наивное, научное определение тенятничества.
Губы мертвого придурка так и застыли – в виде трубочки. Словно он до сих пор пытался вымолвить последнее свое слово: «сука». Адресованное мне слово. А может быть, и «шлюха» – до финальных секунд своей жизни покойник продолжал считать меня женщиной. Причем, скажу без хвастовства, весьма юной и красивой…
Ничего удивительного, людям свойственно ошибаться. Удивительно другое – как у меня хватило сил поддерживать в нем ошибочное мнение почти двадцать минут – пока этот похотливый кобель выбирал глухое местечко на безлюдных задворках Баболовского парка. Но что ни делается – всю к лучшему. Если кто и забредет в эти кусты и увидит машину, решит, что тут парочка занимается любовью за густо тонированными стеклами… Найдут козлика далеко не сразу.
Кровь стекла, можно приниматься за дело, не рискуя испачкаться. Хотя добраться до дозы будет нелегко, монтировка (иностранная, блестящая, из легированной стали) предназначена для несколько иных операций. Как тут не пожалеть об инструментах Фагота, оставшихся в его квартире. Не о музыкальных, естественно. Дрель с дисковой насадкой весьма бы сейчас пригодилась…
Я примерился и вогнал заморскую железяку в ухо любителю голосующих на дорогах девочек. Передохнул, собираясь с силами – руки тряслись, в ушах гудели похоронные колокола. Наступил подошвой на голову придурка, прижал ее к днищу машины. Потом изо всех оставшихся сил использовал изобретение старины Архимеда, проще говоря – рычаг. Кость хрустнула. Говорят, у дураков головы дубовые и черепа отличаются повышенной прочностью. Ничего подобного. Проверено.
Жизнь была прекрасна.
Я шел Баболовским парком, больше похожим на лес, по аллее, больше похожей на лесную дорожку. А вокруг сверкало лето – травки-цветочки, птички-бабочки, букаш-ки-козявочки, прочая флора с фауной… Я любил их всех, и даже к оставшемуся в машине парню относился сейчас с дружеским сочувствием. Ничем он, если вдуматься, и не был виноват, проявил естественное мужское начало, а тут… Ой, как стыдно…