Кольцо царя Соломона (Лоренц) - страница 30

Несколько студентов, бывших свидетелями этой сцены, вздрогнули, когда один человек начал аплодировать.

Я редко смеюсь над животными, и когда это случается, всякий раз обнаруживаю позже, что смеялся-то я над самим собой, над людьми, ибо многих животных мы иногда воспринимаем как более или менее безжалостную карикатуру на человека. Мы стоим перед обезьянником и смеёмся, однако не смеёмся при виде гусеницы или слизня; и если брачные ужимки здорового, сильного гусака кажутся нам невероятно забавными, то только потому, что наши молодые люди ведут себя весьма похоже в сходных ситуациях.

Просвещённый наблюдатель редко смеётся над странными, эксцентричными животными. Меня всегда выводят из себя посетители зоопарка, высмеивающие тех животных, у которых в ходе эволюции развились особые черты строения, кажущиеся нам необычными. Гротескные формы хамелеона или муравьеда вызывают во мне чувство глубокого удивления, но отнюдь не веселье.

Конечно, неожиданная забавность некоторых животных подчас и у меня вызывает смех, и, очевидно, такое веселье не менее глупо, чем раздражающее меня поведение публики в зоопарке. Когда я впервые приобрёл странную, вылезающую на землю рыбку периофтальмус[26] и увидел, как это существо выпрыгнуло на край аквариума — заметьте, не прочь из сосуда, а на его край — подняло голову с бульдожьим «лицом» и, сидя на своём «насесте», уставилось на меня выпученными, пронзительными глазами — в этот момент я смеялся, смеялся от души. Можете ли вы представить себе что-либо подобное — рыба, настоящая, подлинная рыба сидит на «жёрдочке», как канарейка, потом поворачивает к вам голову, как высшее наземное позвоночное[27] и в довершение всего рассматривает вас сразу обоими глазами! Такой же пристальный взгляд характерен для сов, и именно он придаёт этим Птицам закреплённое в пословицах мудрое выражение «лица». Дело в том, что даже у птиц, стоящих эволюционно выше, чем рыбы, бинокулярный[28] взгляд кажется неожиданным. И здесь смешное, очевидно, заключается, скорее, в карикатурном сходстве с человеком, нежели в какой-то особой забавности самих животных.

При изучении поведения высших животных часто возникают весьма забавные ситуации, и в этих ситуациях не животные, а сам наблюдатель неизменно играет комическую роль. Работа этолога, изучающего поведение птиц и млекопитающих, нередко требует полного отступления от внешнего достоинства, которое принято ожидать от учёного. В самом деле, порой нельзя осуждать непосвящённого человека, который, наблюдая этолога за работой, не может отделаться от мысли, что есть нечто безумное в действиях последнего. Только репутация «безвредного», которую я разделял с одним деревенским идиотом, в своё время спасла меня от дома умалишённых. Но в оправдание жителей Альтенберга я должен рассказать несколько маленьких историй.