Кольцо царя Соломона (Лоренц) - страница 47

В миниатюрном мраморном бассейне, вода которого отражает изящную статую в углу нашей террасы, я более двух лет содержал парочку поганок[45] — маленьких ныряющих птиц, чрезвычайно интересных своим поведением и, кроме того, доставляющих большое удовольствие забавным внешним видом. Эти весьма специализированные нырковые птицы совершенно не способны стоять на сухом месте и при каждом шаге неуклюже переваливаются с боку на бок. В естественных условиях они вообще почти не оставляют воду, если не считать тех моментов, когда птички вскарабкиваются на своё плавающее гнездо. По этой причине мои питомцы вполне довольствовались своим маленьким водоёмом и, однажды обосновавшись здесь и став ручными, оставались в доме по своей воле, так что даже не возникало необходимости в загородке, чтобы удержать их подле себя. Поистине, это был очаровательный уголок всей декорации нашего жилища.

К сожалению, эти прелестнейшие из известных мне домашних водоплавающих имели одну весьма неудобную особенность: они соглашались питаться только живыми рыбёшками не длиннее двух дюймов и не короче одного! Несколько дождевых червей и кусочек-другой зелени, служившие дополнением к их строгой диете, не могли спасти их от голода даже в течение полусуток, если в это время птицы испытывали недостаток в живой рыбе. Несмотря на то что в моем распоряжении был большой подвальный аквариум с проточной пресной водой, а финансовая сторона дела не накладывала на меня ограничений, все же постоянное беспокойство об организации кормовой базы для поганок было сильным испытанием для нервов. Не раз и не два, весной, летом и зимой я в отчаянии носился из одной лавки в другую или в таком же состоянии долбил проруби во льду маленьких прудов вдоль берега Дуная, обещавших дать мне немного мелкой рыбёшки. Все это проделывалось из одного только опасения, что могут наступить дни «безрыбья», которые, несомненно, повлекли бы за собой гибель моих поганок. Я не мог расстаться с этими «карманными лебедями», но, несмотря на охватившую меня печаль, вздохнул с облегчением, когда в один из прекрасных летних дней эта парочка покинула меня, найдя выход через открытое окно веранды.

Одна из самых изнурительных пыток, которой вы можете подвергнуться в своей комнате, — это постоянное трепыхание крыльев птицы, бьющейся от робости в клетке. Вы приобрели зяблика — он миловиден и красиво поёт. Поскольку вы хотите не только слышать пение, но и видеть самого певца, то, не задумываясь, убираете полотняное покрывало, которым прежний владелец, опытный знаток зябликов, предусмотрительно задрапировал клетку. Птица принимает перемену как должное и поёт как прежде, но лишь до тех пор, пока вы не двигаетесь. Вы можете отважиться только на самые медленные и осторожные движения, в противном случае обезумевшая птица остервенело швыряет своё тельце на прутья клетки, так что вы начинаете опасаться за её голову и оперение, Поначалу вы думаете, что пленница привыкнет и станет ручной, но здесь вы глубоко заблуждаетесь. До сих пор мне приходилось видеть только нескольких зябликов, которые привыкли к человеку, беспечно расхаживающему около самой клетки. Вы даже не представляете себе, к чему может привести необходимость неделю за неделей избегать всякого торопливого движения в своей собственной комнате. Понимаете ли вы, что значит не решаться даже передвинуть стул, ибо глупое создание может при этом повредить недавно отросшие пёрышки на голове. Совершая едва заметное движение, вы неизменно коситесь на клетку с зябликом и содрогаетесь от опасения, что сейчас начнётся это дьявольское трепыхание.