— Сам сказал, любимчик молодого господина.
— Так то оно так, да только дети про свои игрушки быстро забывают…
— Вовсе нет. Иногда и подолгу помнят…
— Раз на раз не приходится, — согласился рыжий, — а только как наперёд угадаешь? За три-то дюжины благородный господин Север у меня этого шкоду по любому бы купил. А за четыре с половиной…
Покупатель растерянно умолк. Его растерянность была настолько правдива и обоснована, что ланиста даже подосадовал на собственную подозрительность. Будь бы Шустрёнок лазутчиком, на него бы денег не пожалели. А вот отвалить столько золота за малыша — и вправду, немногие решаться.
Нет, после такого разговора за инквизитором бы Луций ни за что не послал. Ну, неприятный с виду человек, так разве это преступление? Но сделанного не воротишь. Молодой отец Пласил, которого вчера вечером прислал Сучапарек, уже предупреждён и ждёт рыжего у ворот. Ну и ладно, коли честной человек, глядишь, боги помогут ему оправдаться.
— А с другой стороны, — рассуждал вслух покупатель, — не привезешь мальчишку — господин разгневается. Тоже плохо.
Он на мгновение задумался, а потом с надеждой в голосе спросил:
— А скажи, благородный Луций, ежели этот парень и вправду такой стоящий, возьмёшь ли ты его назад за такие деньги?
Пришел черёд задуматься и ланисте. Рыжий нашел удачное для себя решение, видать и вправду хороший торговец. А что теперь было делать самому Луцию? Конечно, заполучить Шустрёнка обратно было бы весьма кстати, с другой — платить такие деньги за малыша… Это сколько же придётся выслушивать занудливый писк надоедливого Марке… Да провались пропадом этот казначей…
— За такие — не возьму. Сам понимаешь, не настолько он мне нужен, как сыну твоего покровителя. Но за четыре дюжины — пожалуй и куплю. Если вернешь его целым и здоровым.
Покупатель снова взъерошил рыжие волосы.
— А, рискну, пожалуй. Пять золотых — не слишком велика сумма. И то, по дороге мне слугой побудет. В общем, благородный Луций, согласный я… Давай бумаги оформлять.
— Погоди насчёт бумаг, почтенный. Есть ещё одно условие.
— Какое?
— Видишь ли, этот мальчишка должен участвовать в представлении по случаю ладильских нон. Продать его раньше этого срока я никак тебе не могу.
— Ладильских нон? — разочаровано протянул Йеми, лихорадочно пытаясь понять ситуацию. Паршиво дело, очень паршиво. Если ланиста и правда заявил Серёжу на представление, то раньше этого срока ни за что не отпустит: корпоративная этика. А если врёт? Если тянет время? А зачем? С одной стороны, поведение Луция выглядело очень подозрительно. С другой — настолько нелепо, что очень уж походило на правду. Если бы ланисте действительно нужно было приврать, то мог бы придумать что-нибудь более разумное, чем такая топорная ложь.