– Бей набат! - распорядился Тума, уставший от пустопорожней болтовни. И сам проорал во всю мощь голоса, так, что даже гомон толпы сумел перекрыть: - Братья! Не выдавай! Прячутся - значит, боятся! Бог не в силе, а в правде! Да и нет у ворогов сил! Бей супостатов! На Кремль! Отобьем арсенал - никто нам не страшен!
В сочетании с мерными и тревожными звуками колокола его слова подействовали на колеблющихся. Терять было нечего, а приобрести можно многое. Вернуть прежний порядок, привилегии, правительницу, да и зажить спокойной размеренной жизнью.
– Бей! - раздались над толпой голоса.
– На Кремль!
– Смерть кровопийцам!
И по нескольким улицам, на одной было бы тесно, устремились к Кремлю. Шли весело, зло. Громили оказавшиеся по пути лавки и кабаки, пьянели от добытого вина и припомненных обид. Зорко следили, чтобы ни один не отстал. Более старые вспоминали, как так же, лет уже пятнадцать с лишним назад, спасали государство от Матвеева и Нарышкиных. Да жаль, не доделали тогда всего до конца. Ничего, теперь уже наверстаем.
Людское море, шумное и грозное, накатилось на рогатки и застыло рядом неправдоподобной неподвижной волной. Солдаты по ту сторону выстроились в нестройную линию, вскинули ружья, но пока не стреляли. Стоявший сбоку от своих людей офицер с красной кистью поручика на протазане отдать команду не решался. Видно, еще надеялся, что обойдется и мятежников устрашит один вид готового к бою плутонга.
– Да это же Федька Жуков! Пятидесятник Колзакова полка! - признал офицера Васька Перебитый Нос.
Согласно указу, довольно много бывших стрелецких начальников самого разного уровня добровольно перешли в новые солдатские полки. В отличие от большинства простых стрельцов, которые предпочли вернуться к ремеслам и промыслам, но только не идти в подневольные люди.
– Федька! Ты пошто дорогу преграждаешь? Бывший пятидесятник, превратившийся в поручика, помялся, подыскивая ответ, и объявил:
– А вы куда прете? Бунтовать задумали?
– Какое - бунтовать? - возмутился взявший на себя переговоры Васька. - Челобитную несем! Хотим обиды огласить!
Бумага действительно была составлена еще вчерашним вечером. Чтобы ведал московский люд - не бунт происходит на их глазах, а восстановление справедливости.
– Никого пропускать не велено! - отрезал Жуков. Хорошо, не попросил зачитать перечень прямо здесь.
Он еще не понял, что зря вступил в переговоры. Слова связывают спорщиков, не позволяют действовать, когда необходимо, а потом зачастую становится поздно.
– Да ты что? Али не знаешь, кто мы? Своих признавать перестал? Дорогу преграждаешь?