Белого коня под Кабановым не было. Как и коня иной масти. Для командира полка конь - не роскошь, а средство передвижения. Которое в отличие от автомобиля отнюдь не рассчитано на слишком долгий путь. Если запряженные сани можно реквизировать в любой деревне, то верховую лошадь зачастую взять негде. Посему практически весь путь Кабанов, подобно солдатам, проделал в разнообразных возках, а то и в поставленной на полозья телеге.
Даже немного подремал. Предыдущая ночь сказывалась на здоровье, а в Москве требовалось быть бодрым. Или же умело эту бодрость имитировать. Но только ни в коем случае не клевать носом.
– Горит, - Ширяев кивнул в сторону столицы.
От встречных посыльных и обычных беглецов оба знали о примерном положении дел. Точного не мог знать никто. Город велик, а обстановка во время боя или мятежа может меняться каждую секунду.
Знали и о том, что выступление стрельцов вчера не состоялось. День - тоже немалый срок, но раз восставшим не удалось захватить Кремль с его арсеналами, то время работало против них.
Что не исключало возможных погромов. Именно последнее соображение заставляло Кабанова принять ночной бой. Москва - город большой. Она в состоянии растворить в себе не один полк. Зато в темноте никто не в состоянии точно определить сил нападающих.
Палка всегда о двух концах. Главное понять, каким из них в настоящее время лучше ударить.
– Что будем делать, Командор? - спросил Ширяев, раз Сергей упорно продолжал отмалчиваться.
– Подождем, пока подтянутся все, и ударим. - Кабанов кое-как отогрел замерзшие кисти рук и принялся набивать неизменную трубку. - Я тут одного гонца завернул. Говорил, будто дворянское ополчение по приказу Шеина и Стрешнева должно собираться в Преображенском. Я послал им приказ, чтобы утром все конные были в Москве. А мы в темноте поработаем.
Речь была неожиданно длинной для нынешнего Командора. С момента трагедии он редко произносил кряду больше двух коротеньких предложений. Только говорил он сейчас как-то механически, словно автомат. Мозг привычно работал, чувства - молчали. Даже досады на стрельцов не чувствовалось. Потратить столько сил, чтобы разогнать ставшее небоеспособным войско и тем самым предотвратить бунт с последующими массовыми казнями, а в итоге получить то же самое, только несколько по иному сценарию.
Или ничего по большому счету в истории изменить нельзя? Одни мелочи, которые не играют решающей роли?
Ширяев не удержался от вздоха. Работать он был готов. Плохо, что бывший командир никак не может прийти в себя.
Кабанов истолковал вздох по-своему и спросил: