Что-то неприятное зародилось в душе. Внешне я этого не проявил и вообще продолжал сидеть так, словно нахожусь в кабаке один.
– Ведь заплатишь? А? Эй, немец! К тебе обращаюсь!
Немцем я никогда не был. И уж тем более не собирался за кого-то платить. Шаровиков всегда достаточно. На всех не напасешься. Даже если бы хотелось.
Мне никогда не хотелось служить падению ближнего. Чужие деньги развращают. Соответственно, развращать кого-то грех. На моей душе других грехов висит достаточно.
– Эй! Немец! Чего молчишь, как немой? - Говоривший недобро засмеялся от примитивного каламбура.
Сразу несколько человек поддержали его. Но кто-то, понимавший веселье чуть иначе, торопя его, выкрикнул несколько непечатных эпитетов и гипербол. Так сказать, решил проявить знакомство с филологией.
Эх, не слышал он, как изощренно выражались наши ребята на палубах! А тут что? Столичный уровень. Чувство есть, но ни ума, ни фантазии. Я бы на его месте сгорел со стыда от собственного убожества.
– Глухой, да? - Над моим столом навис вожак с перебитым носом. С его повадками даже удивительно, что остальные кости целы. Насчет мозгов не говорю.
У человека трагедия. Левое полушарие ампутировали по болезни, а правого от рождения не было. Потому никакие сотрясения мозга ему не грозят.
– Месье, вы не находите, что довольно невежливо обращаться к человеку, которому вы не представлены? - Я намеренно выражался на французском. Английский не распространен, стрельцу точно не знаком. А так - может, поймет.
Внутри было неприятно, как бывает порой перед схваткой. Тем более такой бессмысленной.
Стрелец не понял и французского. Руки потянулись к моему камзолу, да так и застыли.
Когда не понимают слов, приходится подыскивать более наглядные аргументы.
– Ша, парниша! Щас пообедаешь без помощи рта! - Я постарался, чтобы в моем голосе прозвучал одесский акцент.
Правда, мне никогда не доводилось бывать в этом славном городе. А стрелец, по понятным причинам, даже не подозревал о его грядущем существовании. Совсем как те арканарские штурмовики, которые понятия не имели о грузовом вертолете на холостом ходу.
Зато упершийся прямо в живот взведенный пистолет был моему противнику явно известен. Как и цели, для которых он служит. Иначе, с чего недавно такое красное лицо с переломанным носом вдруг заметно побледнело? Загар и тот словно исчез. Но южный загар никогда не славился своей долготой. Сходит обычно еще до зимы. В крайнем случае - до Нового года.
Пуля в лоб, конечно, надежнее, если лоб не чугунный, однако в живот - мучительнее. Учесть состояние медицины, антисанитарию и прочее - шансов выжить весьма немного.