Глава третья,
в которой герой находит дракона и понимает, что его собственные неприятности вот-вот начнутся
Я где-то слышал, что когда тебя бьют по голове, сначала ты видишь ослепительную вспышку, а потом погружаешься во тьму. Испытав подобный удар на собственном опыте, могу подтвердить, что так оно и происходит.
Я приходил в сознание медленно, и первым, что я почувствовал, была пульсирующая боль в районе затылка. Потом я ощутил собственное тело. Оно было ватным и не желало слушаться моих приказов.
Полежав еще немного, я решился открыть глаза. Хм, никакой разницы. Вокруг было темно. То ли уже наступила ночь, то ли… я нахожусь в пещере Грамодона. Неужели леди Ива решила обменять меня на своего возлюбленного? Но для каких целей дракону мог потребоваться молодой чародей?
Меня подташнивало. Я никак не мог понять, что происходит. Не мог сосредоточиться. Меня отвлекала головная боль.
Волшебники поймут мое состояние. Голова является главным рабочим инструментом мага, и нет у него врага хуже, чем мигрень.
Собрав силу воли в кулак, я сотворил простенькое и почти не требующее энергии заклинание, которое избавило меня от головной боли. После чего я начал хоть что-то соображать.
Следующим ходом я подвесил пот потолком пещеры осветительный шар, и осмотрелся вокруг. Хм…
Когда вы попадаете в пещеру дракона, первым делом вы ожидаете обнаружить в ней две вещи. Накопленные драконом за годы его долгой жизни сокровища, которые обычно хранятся в самом далеком и самом темном углу пещеры, и, конечно же, самого дракона.
Сокровищ в пределах видимости не наблюдалось. Зато дракон место имел.
Его туша лежала посередине прохода и частично загораживала мне выход. Грамодон был молодым драконом, и достигал в длину около двенадцати метров. Весил он явно меньше тонны, однако все равно смотрелся очень внушительно.
Судя по всему, Грамодон был мертв. Я наблюдал его со стороны хвоста, а потому не мог видеть, моргает ли он или подает еще какие-то признаки жизни. По крайней мере, бронированные бока чудовища не вздымались от дыхания, и тишину пещеры не нарушал ни единый звук, которые сопровождают жизнедеятельность дракона.
С одной стороны, это было хорошо. Не хотел бы я оказаться запертым в пещере с живым драконом.
С другой стороны, это было совершенно непонятно. Даже если дракон нарушил договор о ненападении, право его убить имел только граф Осмонд и его дружина. Никаких признаков их присутствия я не видел.