— Что, лучше?
— Если вы пришли в себя, значит ваш организм справляется с болезнью.
— Вы так считаете?
— Конечно, это видно и по вашему лицу У вас появился румянец.
— У меня слабость, кружится голова, меня тошнит. — Я почувствовала в женщине родственную душу, принялась ей жаловаться и чуть было не разревелась. — А еще у меня ногу тянет и мне кажется, что она у меня скоро отнимется.
— Не переживайте. Тошнота и головная боль скоро пройдут. Такое самочувствие бывает всегда, после того, как человек некоторое время находился без сознания. А с ногой придется немного потерпеть. Я принесла вам обезболивающие таблетки. Они действуют очень быстро и эффективно. Попробуйте.
— Простите, а что с моей ногой? — спросила я тихим и совершенно чужим голосом.
Женщина растерялась. Видимо она не ожидала такого вопроса и не знала, что ответить.
— В меня стреляли? — помогла я ей с ответом.
— Да. У вас пулевое ранение правой ноги.
— Пулевое ранение?! Это очень серьезно?
— Слава богу, пуля не застряла в ноге. Она прошла насквозь.
— Прошла насквозь? — Я посмотрела на забинтованную ногу и почувствовала как на моем лбу выступил холодный пот.
— Доверьте, это лучше…
— Лучше чего?
— Лучше, чем резать ногу и доставать из нее пулю. Скоро все пройдет. Я вас уверяю. В этом ранении нет ничего страшного. Я вас уверяю, в дальнейшем не будет никаких последствий.
— Вы считаете, что в огнестрельном ранении нет ничего страшного?
— Я считаю, что в том ранении, которое у вас, ничего страшного нет. Кстати, давайте познакомимся. Меня зовут Вера Анисимовна.
— А меня Анжела.
— Вот и замечательно. Анжел очка, вы должны выпить горячего чая и желательно с медом. Я вам его принесла. Вы не представляете, какой у нас вкусный мед. Я уверена, что вы никогда не пробовали меда вкуснее. Только для начала нужно выпить обезболивающее. Вы увидите, вам сразу станет легче. А насчет меда со мной даже не спорьте. Зеленый чай с жасмином и настоящий липовый мед… Это поднимет с кровати любого. У нас такой мед…
Я тупо смотрела на незнакомую женщину, которая как-то чересчур заботливо, по матерински, наливала мне горячий чай.
— Вера Анисимовна? Вы сейчас сказали одну фразу…
— Какую?
— Вы сказали, что у вас вкусный мед.
— Совершенно верно. У нас и в самом дел вкусный мед.
— А у кого это у вас?
Женщина чуть было не уронила чайник.
— У меня и у Якова Владимировича. Нет, я сказала неправильно. Всегда вкусный мед в доме Якова Владимировича.
— А вы ему кем приходитесь? Вы его мать?
— Нет, что вы, — смутилась женщина. — Я его домработница.
— Значит, я в доме Якова Владимировича… — слабым голосом проговорила я и страдальчески посмотрела на домработницу. Если Яков положил меня в комнате без окон, значит, он боится, что я сбегу, а раз боится, что я сбегу, значит, не хочет меня выпускать в ближайшее время. Значит, он что-то задумал… Что мог задумать мужчина, который не знает, каким образом я оказалась в его машине, который считает меня виноватой в смерти его жены и который в меня стрелял?! Мне стало совсем плохо, и у меня началось сердцебиение. Возможно, Яков хочет сдать меня в милицию, обвинив в гибели своей жены. У него деньги и положение. Ему поверят. А у меня… У меня ничего нет… Ничего, кроме неприятностей и личных амбиций, от которых в ближайшее время не останется даже следа. Кому нужна лимита, кто мне поверит?! Меня посадят в тюрьму, и на этом моя московская эпопея закончится.