И все же Лён поторговался с теткой, которая продавала арбузы, – так, чтобы не выходить из роли. И торговка эта, спешившая домой, уступила самый большой арбузище буквально за гроши.
– Кушай на здоровье да не лопни. Люблю таких, у меня племянник конопатый, вроде тебя…
Что она сказала бы, увидев “конопатого” в парадной форме, при аксельбантах и тканом золотом поясе?
Лён притащил арбуз на бастион и увидел Зорко, который жарился на парапете и раскладывал раковины…
Вечером, когда опять сидели на каменном ограждении – лицом к морю, – Зорко сказал:
– Я придумал имя для той большой раковины…
– Какое, Зорито?
– “Камин”… Знаешь, почему? Потому что она снаружи серая, как камень, а внутри оранжевая, будто там огонек…
– Похоже, – согласился Лен. – Зорко, а ты знаешь, что такое “камино”? Не “камин”, а “камино”…
– Наверно, круглая печка – хихикнул Зорко и поежился. Он был без голландки, а с моря потянуло ночной свежестью.
– Сам ты печка… “Эль камино” по-испански значит “дорога”… В том интернате, где я жил до военной школы, была одна воспитательница, не похожая на других. Добрая. За это ее потом прогнали… Звали ее Камилла. Похоже на “камино”, верно? Она рассказывала нам про Дорогу…
– Про какую? – шепотом спросил Зорко. И придвинулся вплотную к теплому Лену. Тот ладонью прикрыл его колючее плечо.
– Про Дорогу, которая среди звезд. На нее люди уходят после жизни на Земле…
– Бабушка говорила, что они уходят в рай или в ад. Кто что заслужил…
– Может быть… Но есть еще Звездный тракт. Иногда он тянется прямо через космос, и звезды рядом с ним – совсем маленькие. Ну, как Динкины сережки… Не хихикай, балда… Их можно потрогать руками… А иногда он похож на простую земную дорогу. Это где как. Он же бесконечен, там бывает всякое…
– А зачем этот тракт?
– Вообще-то он называется не тракт, а именно Дорога… Зачем? Там встречаются все, кто потерял друг друга в этой жизни. Те, конечно, кто хотят. И кого ищут…
– И можно встретить родителей?
– Запросто… Неизвестно только, долго ли надо идти. Но это не так уж важно, времени там у каждого сколько хочешь. Вернее, его там просто нет…
– Как у невидимого Ермилки?
– Что?.. Да, правильно! И вот ты идешь, идешь и когда-нибудь встречаешь тех, кого ищешь… Может, даже тех, кого на свете не было…
– Как это?
– Ну… вот у меня должен был родиться брат. Мама умерла, когда ждала ребенка. И сделалось, что ни ее, ни брата… А теперь он был бы такой, как ты…
Зорко перестал дышать и придвинулся еще чуть-чуть. Лён продолжал полушепотом:
– А там, на Дороге… там может получиться, что мой брат есть. Там исправляются всякие несправедливости судьбы.