Таир усмехнулся, противники стали сближаться, но в самый последний момент друзья Таира стали между ними и развели их: «Хватит, уже все ясно, давайте мировую».
Таир заартачился, тогда один из его корешей что-то тихо сказал ему (можно было разобрать только слово «азербайджанец»), и он угомонился. Буркнул Исламу:
– Согласен?
Ислам пожал плечами и согласился.
Пожали друг другу руки, и разочарованный народ стал расходиться. На оплеванного Корнева старались не смотреть. Компания Ислама двинулась в ближайшую чайхану.
До прихода поезда было еще далеко, и чайханщик удивился внезапному наплыву народа. Виталик сказал:
– Все думали, что ты откажешься. Я тоже думал, а когда ты сказал – да, я чуть не заплакал.
Ислам дружески хлопнул его по плечу и спросил:
– Это ты ему наплел, что я самбист?
– Я, – признался Виталик, – это была психическая атака.
– Все-таки жалко, что не подрались, – процедил Гара, его бойцовский пыл еще не иссяк.
– Мастера дзюдо учат: «Лучший бой – это тот, который не состоялся», – заметил Виталик.
Гара хмыкнул, у него, видимо, на этот счет были другие соображения.
– У меня есть небольшое дельце, – сказал Ислам, – я вас оставлю, потом вернусь, если хотите.
– Да ладно уж, не возвращайся, – произнес Гара, – я тоже домой пойду, может, кому-нибудь по дороге морду удастся набить.
Тупик, в котором жила Лана, как и в прошлый раз, был затемнен, правда, в этом не было пользы. Мать ее уже вернулась, поэтому дорога в дом была закрыта. Оставалось надеяться, что девушка каким-то образом заметит его и выйдет, а как заметить, если на улице тьма египетская. Окна дома были ярко освещены, входная дверь открыта. Ислам стал столбом и принялся ждать. Конечно, можно было прикинуться одноклассником, крикнуть ее, спросить, что задали на завтра, но: во-первых, ему надо было раза три остаться в одном классе, чтобы учиться с ней, во-вторых, уже были каникулы. Ислам сконцентрировался и начал мысленно вызывать девушку. Через некоторое время появилась ее мать, вытрясла скатерть с крыльца и вернулась в дом. Еще через несколько минут вышла девушка – вот и верь после этого в диалектический материализм.
Она взглянула в его сторону. Ислам призывно поднял руку, но она вернулась в дом, видимо, не узнав его в темноте. Надо было подать голос, олух. Ислам подошел ближе к калитке, так, чтобы на него упал свет лампочки, горящей над крыльцом. Вновь появилась мать, и Исламу пришлось присесть за забором. Женщина возилась во дворе довольно долго, Ислам, согнувшись, убрался на безопасное расстояние. Наконец она вошла в дом. Прошло еще около получаса томительного ожидания, и наконец Лана вышла на крыльцо и решительно направилась к калитке. Ислам бросился к ней и схватил ее за руки.