– Синьоры, пожалуйста, это дом номер девят?
– Да, – удивился Сенин.
– А двадцат квартир – этот подъезд?
– Этот.
– Граци, спасибо.
– Пожалуйста, – сказал Сенин и добавил: – Третий этаж, дверь налево. – И, обернувшись к Исламу, воскликнул: – Нет, ты видал? Это Марио, я его по карточке узнал. При живом мне она итальянцев к себе допускает! Я же могу и скандал устроить!
– Брось, ты же интеллигентный человек.
– Я – да, этим она и пользуется.
– А ревность – это, между прочим, атавизм.
– Ну, не знаю, здесь у нас какой-то парадокс получается. Если я, интеллигент, испытываю ревность, то либо ревность – не атавизм, либо я не интеллигент, с чем я категорически не согласен.
– Парадокс критянина, – сказал Ислам.
– Вот, вот, именно он. Пошли, что ли, или ему надо дать освоиться в гареме? Нет, пойдем.
– Ну пойдем.
Они поднялись в квартиру. Марио сидел на месте Сенина, и Нина накладывала еду в его тарелку.
– Саша, иди сюда, мы подвинемся, – сказала она.
– Ничего, я здесь как-нибудь, – гордо ответил Сенин и подсел к Маше.
– Познакомьтесь, это Марио, мой старый приятель. Это Ислам. Это Саша.
– А, это вы! – сказал Марио, обмениваясь рукопожатиями.
– Мы, – подтвердил Сенин.
– Какими путями в Москве? – спросил Ислам. – Туризм или бизнес?
– О да, бизнес – ответил Марио.
– Ислам, между прочим, тоже бизнесмен, – заявил Сенин, – он торговлей занимается, трейдинг по-вашему.
– О, трейдинг, – оживился Марио, – я занимаюсь поставками вина в Россию, вы можете покупать у меня с хороший дисконт.
– Увы, – сказал Ислам, – не по Сеньке шапка, на моем рынке итальянские вина – товар неликвидный.
Чувствовал он себя скверно, все же не стоило мешать пиво с коньяком, к тому же после улицы маленькая душная комната не способствовала хорошему самочувствию.
С приходом Марио появилась некоторая неловкость. Сенин, кажется, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Неунывающий весельчак заметно сник. Рядом с хорошо одетым, лощеным итальянцем он явно проигрывал и был похож на мастерового, которого позвали за стол. Водку итальянец пить не стал, попросил откупорить вино, которое он принес с собой. Сенин выполнил его просьбу. Судя по тому, как Марио нахваливал это вино, можно было догадаться, что как раз им он и торговал. Женщины, до этого пренебрегавшие водкой, с удовольствием стали пить вино, Сенин тоже выпил бокал, несмотря на предостережения Ислама. Как можно было не выпить итальянского вина? Ислам отказался наотрез, даже пригубить. Продолжал пить коньяк, закусывал слабосоленой селедкой, нарушая все гастрономические каноны. Марио и Нина оживленно вспоминали прошлое. Итальянцу было изрядно за пятьдесят, ближе к шестидесяти. Ислам с завистью отметил, что у него почти нет седых волос, но потом он решил, что все дело в краске и несколько успокоился. Сенин набрался основательно, даже для его закаленного организма букет из коньяка, пива и вина был серьезной нагрузкой. Он все время пытался встрять в разговор, но Нина его одергивала. Тогда он переключился на Машу.