– Ну?
– Вы лучше сядьте.
– Я лежу.
– Тем лучше. За Марио!
– Когда же ты успела, вероломная?
– Да вот, успела. А вы, кажется, не очень удивились?
– Ну, я рад за тебя.
– Радуетесь, что избавились от меня! А вы мне ничего не хотите сказать? Еще есть время.
– Он не слишком староват для тебя?
– Пятьдесят пять лет для мужчины – самый расцвет, он всего-то на пятнадцать лет старше вас.
– Я рад, что ты так думаешь.
– А больше ничего не хотите сказать?
– Желаю счастья.
– Все с вами ясно. Ладно, до свидания. Вернее, прощайте. Я вас любила, а вы не ответили на мои чувства.
Маша положила трубку.
Ислам вздохнул, почувствовав некоторое облегчение. Он повернулся на бок и вскоре заснул. Но тут же проснулся от внезапно охватившего его чувства тревоги. Некоторое время лежал, размышляя над причиной волнения, затем поднялся и пошел к окну. «Вольво» уже не было во дворе.
Ислам ВКЛЮЧИЛ телефон, перевел его в режим автоответчика и пошел одеваться. Звонки посыпались один за другим. Каждый раз, прислушиваясь к голосу, Ислам надеялся, что это окажется Сенин, но звонивший оказывался другим человеком. В основном звонили поставщики, требовавшие деньги за пропавший нереализованный товар. Ислам позвонил жене Сенина, затем Нине – тщетно, о Сенине не было никаких известий. Оплошность Ислама – если это можно было назвать таким безобидным словом – состояла в том, что он даже не удосужился познакомиться с человеком, которому через посредника передал пятьдесят тысяч долларов.
Он повернулся, чтобы включить чайник и заметил, что машина стоит у соседнего дома. Номеров по-прежнему нельзя было разглядеть, но хорошо различимый триколор указывал на принадлежность автомобиля к власти. «Кажется, дело принимает серьезный оборот», – пробормотал Ислам и принялся заваривать чай, то и дело поглядывая в окно. Когда вода в чайнике приобрела рубиновый цвет, Ислам наполнил грушевидный стаканчик, поставил на подоконник и взял в руки телефон, намереваясь позвонить своей секретарше, – она жила неподалеку, но, услышав ее голос, тут же дал отбой. Ему показалось, что звякнул колокольчик дверного звонка. Громкость музыкальной коробочки была убрана до минимума. Он подошел к двери и прислушался. Трель прозвучала отчетливо. Ислам вышел в прихожую и взглянул в дверной глазок. Холл был пуст. Вернулся, вновь посмотрел в окно, затем, выполняя обещание, набрал номер Медины.
– Привет, это я, – сказал он, придав голосу жизнерадостность, – как поживаешь?
– Спасибо, хорошо, но не совсем – могла бы поживать еще лучше, – голос прозвучал несколько кокетливо.