Начну рассказывать – до утра не закончу, – сказал Ислам. – Как сказал Кисаи[42], бедствия начну считать – до гроба не закончу счет. В тюрьме не сидел, Бог миловал, а в остальном, если в двух словах: дома работы нет, а здесь нас не любят – вот и весь рассказ.
– Из ребят кого-нибудь видел?
– Нет, к сожалению. Но совсем недавно рассказывал о вас своей знакомой.
– Я тоже ни о ком ничего не знаю. Чем занимаешься?
– Держал рынок, его закрыли. Вложил деньги в инвестиции – посредник пропал.
– Надо найти, человек не иголка.
– Вот я этим сейчас и занимаюсь.
– Все, что в моих силах, Ислам.
– Спасибо, но об этом после.
– А что здесь, какие концы?
– Вот тот гитарист друг пресловутого посредника.
Виталик поманил официанта, дежурившего неподалеку:
– Скажи: пусть сделают перерыв, и позови ко мне вот того, толстого.
– Не стоит, – попытался остановить его Ислам, – я уже говорил с ним, он не знает.
– Хуже не будет, не волнуйся, – успокоил его Виталик.
Музыканты сделали перерыв, и совершенно взмокший Брахманов подошел к ним. Виталик предложил ему сесть:
– Выпьешь?
Виталику Брахманов не решился отказать, кивнул. Виталик сделал знак официанту – тот принес еще стопку, наполнил ее.
– Это мой брат, – сказал Виталик, – ты ничего не скрыл от него?
– Нет, – поспешил заверить гитарист, – клянусь!
– Хорошо, пей. Брахманов послушно выпил.
– Если что узнаешь – сразу сообщи. Иди. Музыкант кивнул и ушел.
– Ладно, поехали в другое место, – сказал Виталик, – а то, когда я здесь долго сижу, мне не по себе становится, тошнить начинает.
Виталик подозвал официанта.
– Счет дай.
Тот принес и положил перед ним квитанцию.
– Я заплачу, – сказал Ислам и полез в карман.
– Ни в коем случае, – остановил его Виталик, – обижусь. Ты сегодня мой гость.
Он рассчитался, и друзья направились к выходу.
– Ты платишь в своем ресторане? – спросил Илам.
– Так проще: ничего на меня не спишут.
– Ты на машине? – спросил Виталик, когда они оказались на улице.
– Да.
– Отлично, а то я с пацанами приехал, на их машине. Где, вот это? Что это за тачка, где ты такую раскопал?
– Это «тальбо», год выпуска 1980-й, последняя модель, после нее выпуск прекратили. Можно сказать, раритет. Садись. Куда поедем?
– В салон красоты.
– Зачем?
– Красоту наводить. Ну, там, массаж, педикюр, маникюр, татуаж, пирсинг.
– От массажа я не откажусь, но все остальное лишнее, особенно пирсинг.
– Кроме остального там девочки есть, ты девочек любишь?
Ислам никогда не пользовался услугами подобных заведений, но в нынешней ситуации, после встречи в гей-клубе, отказываться язык не поворачивался.