– Тормози, сегодня пятница, она на дачу поехала с родителями.
– А Рубен дома, – сказал Черемисин.
– А кого я, по-твоему, ждать буду, если ее нет?
– А-а, – сказал Черемисин.
– Эх, черт, а я уже настроился, – произнес Али.
– Операция переносится на понедельник, – сказал Ислам.
– Тогда пойдем, к автобусной остановке сходим? – предложил Али.
– Что мы там не видели? – спросил Виталик Большой.
– Пристанем к кому-нибудь, морду набьем.
– Смотри, как бы тебе не набили в понедельник.
– А ты не каркай.
– У него друзей очень много, – сказал Черемисин, – голубятники друг за друга знаете как стоят!
– Черемисин, свободен, – приказал Али, – до понедельника на глаза мне не показывайся, понял?
– Понял, – кротко ответил Черемисин.
– Иди спать.
Черемисин, пожелав всем спокойной ночи, вышел из комнаты.
– Тогда пойдем к женскому общежитию, – предложил Али, – снимем кого-нибудь.
– А деньги у тебя есть? – спросил Виталик Большой.
– Рубль есть.
– За рубль только у вас в деревне телку снять можно. А здесь столица, за рубль тебе никто не даст.
– Это у вас в деревне телки за рубль дают, – вдруг обиделся Али за свою деревню. – А в нашей деревне телок нет. – Помолчав, справедливости ради добавил: – У нас сразу старухами рождаются, поэтому я в Баку и приехал, как лосось, на зов инстинкта.
Утром, в половине восьмого, Ислам был у ворот винзавода. Кроме него вдоль красной кирпичной стены стояли или прохаживались еще с десяток поденщиков, среди которых были и пацаны, и взрослые. Большинство из них работали с постоянными шоферами и были спокойны за хлеб насущный. Ислам же мог приходить сюда лишь по выходным и всякий раз выступал в роли запасного игрока: водители, оставшиеся по какой-либо причине без грузчика, оглядывали их, как рабов на рынке, и манили пальцем счастливчика. Платили хорошо: червонец – пацану, полтора – взрослому, но и труд был рабский, тяжелый – весь день таскать ящики с бутылками. Здесь многое зависело от везения: водка была самым желанным грузом – легкие проволочные ящики с поллитровыми бутылками, а самым ненавистным – тяжеленное шампанское в деревянных неподъемных «гробах».
Ислам посмотрел на часы: после восьми ждать уже не имело смысла. Его шансы умаляло еще и то обстоятельство, что среди оставшихся немногих соискателей он был самым тощим. Еще пять минут.
– Эй, парень.
Из кабины ГАЗ-51 на Ислама смотрел круглолицый, гладко выбритый мужчина лет сорока с короткими пышными усами. Шофер мотнул головой, приглашая в кабину. Ислам не заставил себя ждать: с достоинством подошел, влез и захлопнул за собой дверь. Прямо перед ним, в углу лобового стекла, висел двухсторонний портрет Сталина.