– Все в порядке, шеф, – сказал Виталик, – вот только братан немного беспокоит, как бы не сломался.
– Смотри, сам в штаны не наделай, – огрызнулся Али.
– Нам сегодня историк рассказывал про Лолиту, – заговорил Ислам, – душераздирающая история. Как у девочки умерла мать, а ее отчим превратил девочку в свою наложницу и два года употреблял ее в хвост и в гриву, пока она не удрала от него. Душераздирающая история, – повторил он.
– Таким козлам надо повторное обрезание делать, – заметил Виталик, – чтобы неповадно было.
– Почему повторное, – спросил Али, – он что, еврей был?
– Кажется, француз.
– Ну тогда одно, – уточнил Виталик, – но под корень.
Али передернул плечами:
– Слушай, ну что ты такое говоришь, все настроение испортил.
– А ты, небось, про Эльзу думал?
– Нет, про Джульетту.
– Хорошо, – кротко сказал Виталик, – я Виталику передам.
– Передашь, если он сегодня целым останется.
– Не каркай, – оборвал Али Ислам.
– Я не каркаю, я специально так говорю, из суеверия, чтобы он, наоборот, целым остался, – объяснил Али.
– Лучше о себе подумай, – посоветовал Виталик.
– О себе я тоже думаю, – сказал Али и незаметно вздохнул. Опрометчиво было с его стороны напрашиваться сегодня посидеть с Эльзой ночью. Главное, она обычно артачится, а тут сразу согласилась, как назло, он и спросил-то скорее по привычке, зная, что она откажется, а она согласилась. Али потоптался на месте и, дернув за рукав Виталика, спросил сигарету.
– Курить нельзя, – сказал Ислам, – ты на боевом дежурстве.
В этот момент Виталик неестественно спокойным голосом произнес:
– Идут.
– Что значит идут, черт нерусский? Идет, наверное? – переспросил Али.
– Да нет, именно идут, – повторил Виталик.
Их было одиннадцать человек. Ислам снова и снова пересчитывал их, но цифра не уменьшалась. Они шли вдоль дома и шли чрезвычайно эффектно, в рубахах навыпуск, рослые, длинноволосые по тогдашней запрещенной комсомолом моде. Их было хорошо видно в свете фонарей. Ислам оглянулся, в тени котельной лиц было не разобрать, однако о том, что они выражали, можно было не гадать.
– Когда он успел собрать столько народу? – непонятно у кого спросил Ислам.
– Они же голубятники – как голуби собираются, по свисту, – ответил Виталик.
– Может быть, это не они, – предположил Али.
– И может быть, не к нам, – скептически добавил Виталик.
– Но почему их одиннадцать? – изумленно спросил Ислам. – Что ему сказал Черемисин? Что мы его в футбол играть зовем?
– Надо свистнуть этому придурку, чтобы уходил, что он стоит, как баран, ясно ведь уже все, – предложил Али.
– Поздно Дубровский, я уже не девственница, – констатировал Виталик.