– Ну, зачем же ругаться? – Паук брезгливо поморщился, как будто проглотил какую-то гадость. – Здесь же общество культурных людей.
– Да, ты прав. – Она неожиданно успокоилась, но от этого стала ещё более опасной. – Мы не будем ругаться, мы просто доиграем эту игру до конца.
– Давайте доиграем эту игру до конца! – Я неожиданно решил, что порой даже в компании кошмарных галлюцинаций, порождённых передозировкой наркотиков, может быть достаточно весело, чтобы на время забыть о неизбежно приближающемся финале.
Как и прежде, паук и вампир остановились на семнадцати и восемнадцати, а у их неуравновешенной подруги было двадцать.
– Карту? – задал я чисто формальный вопрос, потому что в «Блэк Джеке» никто и никогда не берёт карту на двадцати, так как, во-первых, в этом риске нет никакого смысла, а во-вторых, спасти от перебора может только туз.[3]
– Да.
– Ты уверена дорогая?! – Даже ко всему привычный паук был слегка удивлён этой дикой выходкой.
– Разумеется. – Она была олицетворением спокойствия. – Я уверена.
Её голос источал такую силу, а глаза буквально лучились таким безумным блеском, что я вдруг почувствовал себя тем самым неудачником с обмороженным членом, который обречён на вечное поражение даже тогда, когда единственный раз в жизни, казалось, имеет шансы на победу.
– Карту, – жёстко приказала гончая, видя мою нерешительность. – Давай эту грёбаную карту!
Я сделал то, что она просила – и червовый туз лёг на две десятки.
– Кажется, ты говорил, что моё сердце будет разбито? – Она легко и непринуждённо засмеялась, на какое-то мгновение перестав быть бешеной сукой и преобразившись в нормальную девушку. – Судя по всему, червовый туз разбил твоё сердце, а никак не моё.
– Да, действительно, – паук быстро справился с удивлением, – партия оказалась на редкость увлекательной.
Так как игроки завершили все свои ходы, настала моя очередь сдавать себе карты. Уже ни во что не веря и ни на что не надеясь, чисто автоматически, я положил на пятёрку десятку, а затем ещё одну пятёрку.
Комедия была окончена. Крупье набрал двадцать, а игрок, поставивший максимально возможную сумму, имел двадцать одно.
– С какой стороны прыгать? – отстраненно-спокойно спросил я, чувствуя в глубине души обволакивающую пустоту.
– С любой, – Паук был явно разочарован развязкой, но старался не показать этого.
– Подождите! – Женщина с головой собаки считала, что победа не принесла ей того морального удовлетворения, которого она ожидала, поэтому решила слегка продлить агонию обречённого человека. – Пусть вытащит последнюю карту. Если это окажется туз, и у нас будет равное количество очков, я соглашусь на ничью – и мы проведём переигровку этого сета.