Слуги распахнули ворота, и Агирре прошествовал к дверям, также распахнувшимся при его приближении. Сбросив на руки подоспевшему слуге черный плащ, епископ медленно поднялся по ступеням гранитной лестницы. Он не прикасался к перилам, источавшим гробовой холод, держался прямо, смотрел перед собой.
Кабинет Агирре являл пример подлинного аскетизма. Лишь большой стол из некрашеного дерева и простые табуреты составляли обстановку простой комнаты с пятью стрельчатыми окнами, забранными свинцовыми переплетами. Однако здесь были книги - разумеется, Библия, разумеется, полный Аристотель и канонические богословские труды... Было и несколько ДРУГИХ книг. О нет, не еретических - епископ Толедо не позволил бы себе держать в кабинете подобные сочинения, хотя высший долг повелевал ему знакомиться с ними во время отдельных процессов. Эти ДРУГИЕ книги... Увидев их, посторонний не усомнился бы в истинной ортодоксальности Альваро Агирре, и все же... Скажем так, отец-инквизитор мог бы обойтись и без них. Например, без спорной рукописи монаха Франциско Сантореза, работы весьма апокрифической.
Почти сразу после того, как Агирре вошел в кабинет, слуга почтительно доложил о визите человека, известного под именем Санчес. Агирре ждал его и жестом приказал проводить наверх.
Санчес выглядел как-то неопределенно, даже о его возрасте можно было судить лишь приблизительно. Встретив этого человека на улице, прохожий не задержал бы на нем взгляда и тут же забыл о нем... А сам сеньор Санчес, как и полагается платному шпиону Святой Службы, не забывал ничего, никого и никогда.
Агирре устремил на посетителя сумрачный взор.
- Ну? - процедил он.
- Марко Кассиус только что вернулся в лабораторию, монсеньер, - глухим голосом сказал шпион. - Он там.
- Никаких приготовлений к отъезду?
- Нет.
- Странно. - Агирре опустил голову, ссутулился, отчего стал похож на сердитого грифа, и снова повторил. - Странно.
В самом деле, почему старый алхимик так спокоен? Предполагалось, что зная о грядущем аресте (а он несомненно если и не был уверен, то мог достоверно догадываться), Кассиус засуетится, бросится в бега и будет схвачен в пути, что послужило бы дополнительным косвенным доказательством его вины.
Постояв немного у окна, епископ выпрямился.
- Хорошо, - произнес он с раздражением. - Так или иначе, время Марко Кассиуса подошло к концу.
2.
12 октября 1978 года
Порой из непроницаемых глубин подсознания всплывают неотличимые от ночных кошмаров образы ДНЯ. Их можно ощущать, их можно чувствовать, но о них ничего нельзя ЗНАТЬ.