Но что же такое произошло с Транкилино? Почему он не хотел узнать Ника Картера?
Это таинственное дело с новой силой заинтересовало Ника Картера и он решил во что бы то ни стало раскрыть тайну и оградить Транкилино от грядущих бед.
Он увидел, как Транкилино верхом на довольно большом пони поехал по дорожке в тени высоких деревьев, и решил последовать за ним.
Он взял шляпу, сбежал с веранды вниз и отправился вслед за мальчиком, скрывшимся уже за поворотом.
Это была та же дорожка, о которой Транкилино рассказывал ему в Нью-Йорке. Она вела к двум источникам, холодному и горячему.
Ник Картер увидел мальчика лишь у самых источников. Он сидел на ступеньках каменной лестницы дома, выстроенного над горячим источником.
Увидев сыщика, Транкилино бросил на него равнодушный взгляд, пожал плечами и задумался.
Ник Картер остановился; ожидая, что Транкилино заговорит с ним.
Но когда мальчик даже не пошевельнулся, Ник Картер заговорил:
– Транкилино! Неужели ты меня совсем забыл? Прошло довольно много времени, пока мальчик наконец заговорил.
– Я никогда в жизни не видел вас!
Нику Картеру показалось, что он ослышался.
– Как? – воскликнул он. – Неужели ты на самом деле не помнишь меня?
– Нет, не помню! Я уже сказал, вы для меня чужой человек!
– Этого не может быть! Посмотри-ка на меня! Неужели ты будешь утверждать, что не знаешь меня, Ника Картера?
– Я никакого Ника Картера не знаю!
– Неужели ты не помнишь, что два месяца тому назад я нашел тебя на улице, под дождем, что я взял тебя к себе домой и там обращался с тобой, как с родным сыном?
– Вы меня извините, – ответил Транкилино, слегка бледнея, – но вы мне совершенно чужой! Я не знаю, о чем вы говорите!
Он встал и направился к своему пони, да так и уехал бы, если бы Ник Картер не остановил его.
– Пусть я тебе буду чужой, – сказал он, – но ведь это нам не мешает побеседовать немного. Быть может, ты даже этого не хочешь?
– Мне приказано не вступать в беседы чужими, – робко оглядываясь по сторонам, ответил Транкилино.
– Но ведь я гость твоей матери, и ты, конечно, понимаешь, что это значит.
– Понимаю.
– Та сеньора действительно твоя мать? – спросил Ник Картер, пытливо глядя мальчику в глаза.
На лице Транкилино появилось выражение злобы и ненависти, так что Ник Картер в изумлении даже отступил на шаг.
Но вдруг мальчик произнес таким же спокойным тоном, как и раньше:
– Да, она моя мать!
– А когда ты сидел в Нью-Йорке на лестнице моего дома, то за тобой приехала твоя мать?
Но Транкилино ответил, как будто повторяя заученный урок:
– Я никогда не был в вашем доме и снова повторяю то, что я уже говорил: я вас не знаю!