Высохнув под солнцем вчерашнего дня, я направился к пещере в дальних горах, которую прибрал и проветрил, но все равно в ней сохранилось драконье зловоние. Никогда бы не подумал, что драконы, поселившиеся в наших душах, могут так вонять. Камушки драконьих воспоминаний о жизни в шрастре
я перенес в отдельную пещеру, и они лежали там, все больше тускнея без света и вешних дождей.
Когда мне было нечем заняться, я забирался в эту келью и аккуратно, чтобы не запачкаться ненавистью, которая толстым слоем покрывала драконьи воспоминания, перебирал их, отыскивая хоть крупицу светлого в этой груде хлама. И не находил ничего, кроме убийств, предательств и прочей гнусности, которой был окружен мой теперешний владыка, на протяжении всей его долгой жизни. Цепь перевоплощений и реинкарнаций
в людском слое лежала передо мной, искусно составленная в сад камней. Я их не раскладывал, они сами, повинуясь какой-то дьявольской логике, образовали цепочки, которые свились в кольца, круги, пересеченные стрелами смертей и дугами приключений. Можно было часами наблюдать за их застывшим коловращением, но у меня не было ни желания, ни сил.
Апатия, словно злобный слизняк, словно гигантская пиявка высасывала из меня жизнь, и я не мог заставить себя хоть что-то сделать для своего спасения из плена. Зачем идти в мир, заселенный железными чудовищами и изуродованными войной людьми. Здесь, в глубине моей бесконечной души, тихо и спокойно. Мысли, внушенные мне драконом, напевали мне, что я наконец-то нашел свое верховное божество, покровителя и защитника. Просто не хотел раньше в этом себе признаться. Что уже давно полностью зависим от дракона. И теперь все встало на свои места. Я — жалкий человечишка, преклоняюсь перед своим господином — драконом.
Время куда-то исчезло. Все застыло внутри меня, с той поры, когда я провалился сюда, в райские кущи подсознания.
Божественное ничто и ничтожное божество было виновато в моем бедственном положении. Если бы Хрон
оставил все, как есть, то не было бы так мучительно остаться в живых и прозябать в самом лучшем из миров, придуманных для себя любимого. Быть пленником и испытывать внутреннюю свободу. Вот только от чего я был свободен?
***
Я сидел на берегу тихого озера и пытался поймать очень крупную и аппетитную мысль. Она плавала в глубине, похожая на большого сазана, я видел ее смутную тень, жаждал заполучить ее на обед, но то ли снасти у меня были плохонькие, то ли умения ловить рыбу не хватало. Ничего у меня не получалось. В садке, опущенном в мутную воду прошлого, плескались парочка воспоминаний и три мелкие мыслишки, но хотелось чего-то большего.