– Откуда у нее деньги? – спросила я.
– Понятия не имею, – пробурчал Марино.
– Мы все этому удивлялись, когда ее сюда перевели, – сказал Баттерфилд. – Вы видели ее машину?
– Нет, – ответила я.
– Ха! – возразил Марино. – Она каждый вечер приезжала домой на новой "краун-виктории".
– У нее дьявольский "ягуар", красный, как пожарная машина. Стоит в гараже. Модель девяносто восьмого или девяносто девятого года. Страшно подумать, сколько он стоит. – Полицейский покачал головой.
– Примерно две твои годовые зарплаты, – заявил Марино.
– Скажешь тоже.
Они начали обсуждать вкусы и богатство Брей, словно забыв о ее мертвом теле. Я не нашла свидетельств встречи с убийцей в гостиной. Вряд ли комната вообще использовалась, или кто-то ее тщательно убрал.
Кухня находилась справа от гостиной, я заглянула туда в поисках следов крови или насилия, но ничего не обнаружила. Кухня тоже не производила впечатления обжитой. На столах и полках не было ни пятнышка. Я не заметила никаких продуктов, кроме пакета кофе из "Старбакса" и трех бутылок сухого вина.
Сзади подошел Марино, протиснулся мимо меня к холодильнику и открыл его.
– Не похоже, что она любила готовить, – сказал он, осматривая полупустые полки.
В холодильнике стоял пакет двухпроцентного молока, лежали мандарины, пачка маргарина, коробка шоколадных батончиков и приправы. В морозильнике было пусто.
– Кажется, она мало бывала дома или всегда ела в ресторанах, – заметил он, наступая на педаль мусорного ведра.
Из него он вытащил порванную коробку из-под пиццы, винную и три пивные бутылки. Сложил фрагменты квитанции о доставке.
– Половинка пепперони, двойная порция сыра, – прочитал он. – Доставлено вчера вечером в пять пятьдесят три.
Он опять покопался в ведре и вытащил смятые салфетки, три ломтика пиццы и по меньшей мере с полдюжины сигаретных окурков.
– Теперь мы подошли к самому интересному, – произнес он. – Брей не курила. Похоже, вчерашний вечер она провела в компании.
– Во сколько поступил звонок в полицию?
– В девять ноль четыре. Примерно полчаса назад. И мне не кажется, что этим утром она готовила кофе, читала газету или что-нибудь в этом роде.
– Уверен, этим утром она уже была мертва, – высказался Баттерфилд.
Мы двинулись по покрытому ковровой дорожкой коридору в хозяйскую спальню, находившуюся в задней части дома. Подойдя к распахнутым дверям, остановились. Нам показалось, что и свет и воздух наполнились насилием. Оно заглушало все звуки; следы жестокости и разрушения были видны повсюду.
– Ну дела, – тихо пробормотал Марино.
Побеленные стены, пол, потолок, мягкие стулья, шезлонг были залиты кровью, которая казалась частью замысла дизайнера. Но эти капли, пятна и потеки не были краской, это были следы страшной ярости психопата. Высохшие брызги и капли испещрили старинные зеркала, на полу толстым слоем темнели густеющие лужи крови.