Но, тут Клеман заволновался, женщина умерла ночью в больнице. А утром один из студентов института был найден мертвым в Луаре. Снова вызвали Клемана. Утонувшим оказался тот самый парень, с которого он сорвал капюшон. Раньше он хорошо помнил его имя, это был высокий парень, который любил его дразнить. Эрве какой-то. Сейчас он не мог вспомнить фамилию. Пусле или Русле, что-то в этом роде. Полиция решила, что этот самый Эрве, поняв, что его узнали, убил в больнице свою жертву, решив затем избавиться от Клемана. Но не выдержал и бросился в реку.
Потом директор Мерлен сказал Клеману: будет лучше для института, чтобы об этой истории забыли, и что ему надо искать работу в другом месте. Он написал ему длинное письмо, в котором говорилось, что Клеман очень хороший садовник.
– Мне было жалко уходить, – сказал Клеман. – И директору тоже было жалко. Мы хорошо с ним ладили.
– А два других насильника? Ты примерно представляешь, о ком речь?
Клеман поднял руку.
– Ты знал, кто они?
– Я не мог их узнать из-за капюшонов. Самый маленький быстрее всех убежал, потому что у него брюки были надеты…
Клеман медленно покачал головой.
– Я самолично совершенно не представляю, о ком речь, – произнес он с сожалением. – Он был старый, примерно лет пятидесяти.
– То есть сейчас ему шестьдесят, – сказал Луи, продолжая записывать. – А почему ты решил, что он старый?
– Из-за его рубашки. Такие старики носят. А под ней была майка.
– Как же ты ночью разглядел на нем майку?
– Так ведь из-за воды, – простодушно пояснил Клеман, глядя на Луи как на дурака. – От воды одежда становится прозрачной.
– Ах да, извини. А другой?
– У другого были штаны спущены, – сказал Клеман, злорадно улыбаясь. – Я его ненавидел. А из-под капюшона, пока я ему живот поливал, он кричал: «Я тебе еще укажу. Я тебе укажу». Я не понял.
– «Я тебе покажу», – предположил Луи.
– А какая разница?
– Это значит, что у него на тебя зуб. Клеман поднял руку.
– Это значит, что он тебя ненавидит, – повторил Луи.
– Я тоже его ненавижу, – злобно отозвался Клеман.
– Ты его узнал? Даже в капюшоне?
– О да, – гневно сказал Клеман, – он был в своем старом нечистом бежевом поло, и это был его голос, его отвратительный голос.
Тут маленькое некрасивое лицо Клемана, наклоненное к Луи, исказилось от отвращения. На молодого человека стало совсем неприятно смотреть. Луи слегка отодвинулся. Клеман положил руку ему на плечо.
– Тот, другой, – продолжал он, цепляясь за Луи, – это был Секатор!
Клеман вдруг вскочил и положил руки на стол.
– Секатор! – крикнул он. – А мне лично никто не поверил! Они сказали, что нет дознательств.