Вот что, надо еще один тюбик. И обезболит получше, и заодно этот герой не будет рваться никуда.
— Не надо, зачем?
— Надо, Федя, надо, - говорю я и всаживаю ему еще один кубик кеока.
Я вываливаюсь на Твердь - и как раз вовремя, трое гнусков зажали наших в этой долбанной развалине, и я сзади стреляю из подствольника, и раз, два, три - гнуски взрываются один за другим, но уцелевший, ощерясь, идет на меня, а в Медиану мне уже не выйти, надо ждать четверть часа, но сзади подлетает Майри, "Эшеро Медиана!" - и вместе с гнуском исчезает…
Мы осматриваем следующее здание. Здесь не видно убитых. Но та же зловещая тишина.
Легкий хруст, шепот Эсвина "стой!". Бурая шерсть впереди. Я выхватываю ручную гранату, и швыряю ее вперед, в соседнее помещение, и успеваю еще различить гигантскую когтистую лапу. Эсвин осторожно заглядывает внутрь. Останавливается на пороге.
— Двоих… - бормочет он. Я подхожу. Да, двое гнусков убиты. Один буквально в клочья разорван, второй просто лежит ничком, а под ним расплывается лужа крови - очень темной, но все-таки красной. А у стены - женщина, дейтра, не наша, просто гражданская женщина, в желтом платье, высоко задранном, и на ногах длинные царапины, борозды, шея неестественно выгнута, голова закинута назад. Ее тоже прошило осколками. Но может быть, она была еще жива. Шендак, может быть, осколки и убили ее.
— Пошли.
Мы проверяем еще подвал. Все чисто. Выскакиваем из дома. Дневной свет почему-то бьет по глазам. Перед нами - последнее здание на улице, потом пустырь. Из здания - толпа, в основном подростки-квиссаны, и кто-то там еще. Я вижу Лекки, она подбегает ко мне.
— Кей! Аллина не видела?
— Видела. Он в Медиане сейчас валяется, ранен.
— Ох ты ж… сильно? - бормочет она.
— Да, но выживет. Ничего. Что у вас?
— Нормально. Дорша взяли вон.
Теперь я вижу, что двое мальчишек-квиссанов, лет шестнадцати, держат на шлингах действительно дорша. Человека. Воин Света в изодранной серой форме, спеленут петлями, хромает и выглядит довольно жалко. Облачное тело болтается сзади, девочка-квисса держит его на шлинге. И несколько взрослых там - Корраду я вижу и еще пару незнакомых дейтринов, гэйнов-рядовых.
Ну в общем, да, гнусков не выпустили бы совсем без контроля. Кто-то ими управлял. Вот этот, значит, и наблюдал за процессом. Ярость и омерзение охватывают меня. Редко, очень редко мне случалось испытывать такую ненависть. "Воина света" между тем прижали к стене, один из гэйнов приставил дуло к его шее. Что-то там спрашивает, я не слышу ничего. И дорш что-то отвечает. Выглядит он жалко. Мерзость какая. Раздавить таракана. Что там от него можно получить, какую информацию, и так уже все ясно. Стрелять надо! Хотя правильнее, конечно, сдать его в Верс. Гэйн бьет пленного с размаха - кулаком в челюсть. Вот так, а теперь стреляй. Убить сволочь. За всех, растерзанных гнусками. Этого мало, но хоть что-то. Вот и гэйн решил, что этого мало. Девочка-квисса старательно сожгла облачное тело - теперь парень все равно не жилец. Между тем его начали бить. Я посмотрела на Лекки - та отвернулась в сторону, сморщилась, как от боли. Да, мне в общем, тоже противно. И Эсвин стоит в сторонке. Противно, но осуждать наших я не могу. После всего, что мы видели здесь, в поселке. Дорш упал на землю, воплей уже не слышно. Его бьют ногами. Коррада где-то там. И подростки. Ногами, прикладами. В наушнике я слышу глухой, словно сквозь мокрую вату, голос хесса Тринна.