Если звездный час земляного колдуна совпадал с днем посева, редис или морковь удавались в тот год необыкновенные. Каждая морковина с соседкиного огорода весила не меньше килограмма и сладкая была, как сахар. А редиска во всем Темногорске вырастала размером с кулак, и ни одной пустой или рыхлой, “ватной”, – напротив, плотная, сочная, с приятной горчинкой, и лежать могла неделю или две в кладовке, и не вяла. Во время сбора урожая Слаевич обходил жителей Темногорска, наделенных участками, и домой возвращался, катя на тележке овощную добычу. Однажды звездный час совпал с цветением яблонь. И хотя синоптики предсказывали похолодание, заморозков в округе не случилось. Напротив, было тепло по-летнему, и яблони в тот год отцвели без всяких оказий, ни медяница, ни тля не тронули деревья. Осенью была одна забота – подпирать отягченные ветви да собирать в корзины и мешки антоновку и штрифель. И это в тот год, когда по всей области яблоневый цвет морозом хватило. Яблок осенью Слаевичу навезли столько, что складывать было некуда. Подвал, чердак, пристройка – все было завалено яблоками и заставлено бутылями с сидром.
Жизнь такая необыкновенно Слаевичу нравилась. Можно сказать – истинно его, подлинная жизнь: три месяца гуляй, три дня работай. Гулянка воспринималась тоже как часть многотрудной работы, причем не менее важная.
О том, что приближается звездный час, страждущие узнавали каким-то особым чутьем и за несколько дней начинали осаждать дом колдуна. Ведь час мог наступить в любое время – хоть в полночь, хоть ранним утром – тут не подгадаешь. Вот и сейчас человек пять или шесть явились засветло. Ждали. Знали. Грядет час.
Дом Слаевича был запущенный, грязноватый, набитый тряпьем, старинной попорченной мебелью, затрепанными книгами. Впрочем, попадались вещи замечательные, ибо Слаевич любил серебро: в красном углу икона в серебряном окладе, серебряный почерневший кувшин на столе, серебряная ложка в банке с засахарившимся вареньем – то были знаки, разбросанные повсюду, напоминания о колдовском даре хозяина, свидетельства солидных гонораров.
Сам хозяин лежал в тренировочном костюме на широченной кровати – дородный, небритый, источающий запах пота. Заслышав шаги, хозяин приподнял голову и хмуро глянул на гостя:
– Быстрее не мог? – Слаевич уже ощущал странное трепыхание внутри – дар как раз собирался прорезаться в очередной раз.
– Мне Чудак сказал, что на тебя колдовской обруч надевали.
– Ну, надевали, чего тут такого. В Темногорске теперь все “обрученные”, только скрывают, – проворчал Слаевич. – Потому тебя и позвал, чтобы ты присутствовал, когда мой час звезданет.