Хэда (Задорнов) - страница 89
Накамура все знал и все слышал. Вся Симода говорила: на землю Японии ступила необыкновенной красоты американская красавица, стриженая, под вуалью, но когда открывает лицо, то все бывают поражены. Кажется, душа отлетает, когда на нее смотришь. Она теперь поселилась в храме Гекусенди, ходит по двору. И еще три американки. И дети! И собаки большие, как телята, и длинноногие, как рыси!
– Я вам голову даю на отсечение, Накамура-сан, что вас не только никто не накажет, а еще и похвалят потом. Я посылаю письмо Кавадзи-сама. Прошу вас отправить.
– Оо! О-о! – рычал Накамура, как раненый бык. Он уязвлен в самых лучших чувствах. Япония так любила Путятина!
– Вам рано или поздно придется открывать страну, принимать консулов и купцов.
– Но только... Только без женщин! Женщин ни в коем случае.
– Почему же?
– Правительство не разрешает.
– Идемте! Я вас познакомлю!
– Нет, я не могу.
– Ведь и Русь крестили насильно. И мы благодарны за это.
– Крестили? – спросил Накамура. Он подумал, что Путятин совершил ошибку, сказал, как не полагается дипломату.
В окне виден двор, заваленный клетчатыми шерстяными лютками в ремнях, горбатые сундуки, красиво обтянутые обручами из меди и обитые кожей. Тут же простые ящики, мешки, сумки. Еще матросы несут из шлюпки тюки, катят бухты канатов на катушках.
«Это совсем не похоже на Японию! Это не Япония! Больно видеть японскому глазу! Чемоданы и сумки западных дам! Это хуже, чем артиллерия Перри!»
Вдруг зашелестели шелка, послышался необычный аромат, и в комнату вошла высокая молодая женщина в темной длинной юбке, которая раскачивалась, как колокол, в чем-то белом и красном, в туфлях узеньких и острых, как красные ножи. Очень молодая, сильная и быстрая.
«Это и есть американская красавица!» – с затаенным восторгом подумал Накамура.
– Матерь божья! – сказала Анна Мария. Она взглянула на японца и, словно догадавшись о цели его прихода, избоченилась и, слегка выставив ногу, вскинула голову.
Накамура почувствовал, что действительно при виде ее лица душа отлетает.
Накамура смело пожал протянутую руку в браслетах, с перстнями на пальцах.
– Он светский человек, мой адмирал! – сказала американка.
– Мистер Накамура – знатный вельможа... Здесь губернатор и министр по приему иностранцев.
...Вард с женой прогуливались по траве. Госпожа Вард держала мужа под руку, чуть отступя от него, как бы с некоторой опаской, и оба они ступали с важностью.
Алексей глянул на их спины и подумал: «Как и наши мещане!»
Сибирцев пришел на последней шлюпке с матросами. На сегодня шабаш! На работе снял мокрые, выцветшие добела и, казалось, прогоревшие сапоги и вышел на берег босой и в парусине. Матросы сегодня выбились из сил.