Каким-то образом обнаружив друг друга, они начали перестрелку, и в прямом и в переносном смысле мы оказались между двух огней. К счастью, ни наши, ни немецкие танки не пошли во взаимную атаку, не то подавили бы они наши самолеты, словно яичные скорлупки.
После завтрака мы, командиры эскадрилий, направились на командный пункт. Вскоре туда со свернутой в трубку картой пришел дежурный метролог. У него был такой вид, будто именно он виноват в том, что дождю не видно конца.
– Ну, чем порадуешь, Новиков? – спросил Дерябин. Капитан развернул карту, положил ее на стол и сказал:
– Вот видите, товарищ подполковник, улучшения не обещаю. Над нами проходит мощный циклон. Пока его не протянет на юг, ничего не изменится.
Дерябин хмуро посмотрел на карту:
– Ну что ж, друзья, если ко мне вопросов нет, я вас не задерживаю.
Мы вместе с командиром полка вышли на улицу и стали смотреть на дорогу, по которой на запад шли наши войска. Дерябин повернулся к нам и с досадой сказал:
– Что обидно, рядом по дороге идут машины с боеприпасами, артиллерия, пехота, а мы взлететь не можем. Так и Берлин без нас возьмут!
После обеда некоторые летчики досыпали украдкой, забравшись в кабины. Пошел и я к своему самолету.
По краю летного поля, пощипывая тощую траву, уныло бродил беспризорный скот: свиньи, овцы, коровы…
Подхожу я к своему самолету – у хвоста стоит большая пестрая корова. Вытянув шею, она мирно пережевывала жвачку. Я подошел поближе, она повернула голову в мою сторону.
Корова смотрела такими грустными глазами, будто хотела сказать что-то.
– Здорово, кума! – невольно вырвалось у меня. – Ты чего здесь делаешь? Прокатиться на самолете хочешь?
Корова еще больше пригнула шею, потянулась ко мне.
– Колпашников! – крикнул я механику, который, открыв капот, осматривал мотор. – Смотри, гостья припожаловала.
Механик обернулся и от удивления открыл рот:
– Ты откуда, милая? А ну, пошла! Посторонним на стоянке находиться не дозволено.
И он стал шарить глазами по земле, ища хворостину или палку.
– Тпрусь, говорю! – замахнулся Колпашников на корову. Та приподняла голову с длинной паутиной слюны на губах и жалобно замычала.
– Да она же по-русски не понимает, – усмехнулся подошедший к нам Водолазов. – Дай-ка я ее поясным ремнем перепояшу.
И он стал расстегивать пряжку.
– Погодите-ка, товарищ лейтенант, – сказал Колпашников, приседая перед коровой на корточки. – Э, да она не доена! Смотрите, у нее молоко на землю капает, а вымя-то, вымя как разнесло! Видите, соски в сторону торчат.
– Вот в чем дело! – сказал Водолазов, застегивая ремень. – Ах, бедняга, что же нам с тобой делать? Давай, Колпашников, подои ее. Ты, я вижу, крупный специалист по коровам, – предложил он.