– Я приехала с Саймоном, он меня охраняет, – торопливо заговорила Анна. – Я должна была увидеть тебя… Рейнольд, ну почему ты не приехал ко мне или хотя бы не прислал записочки? За все это долгое время…
– Тише! – снова прошипел он и встряхнул ее, а потом, грубо держа Анну за локоть, торопливо отвел ее немного в сторону, где их не могла слышать прислуга при повозках.
– Ты делаешь мне больно, – пожаловалась она, когда он остановился и повернулся к ней лицом.
Рейнольд отпустил ее руку, напоследок еще раз немного встряхнув, и проговорил:
– Очень глупо с твоей стороны заявиться сюда! Ты должна немедленно вернуться домой. Как же ты могла рассчитывать, что я вырвусь из осажденного города повидаться с тобой? Уж не думала ли ты, что я могу запросто пройти мимо часовых и сказать: «Прошу прощения, но госпожа Анна Морлэнд желает меня видеть»?
– Ах, я так беспокоилась, – воскликнула Анна. – Ах, Рейнольд, я так тебя люблю.
– Сейчас на это совершенно нет времени. Ты должна вернуться…
– Рейнольд, я должна тебе сообщить, – от отчаяния набравшись храбрости, перебила его Анна. – Я беременна.
В последовавшем за этим молчании Анна, наблюдая за его окаменевшим лицом, видела, как умирают ее надежды. Она не знала точно, чего, собственно говоря, она от него ожидала, но, уж конечно, не этого. Страх сделал его жестоким, и Рейнольд спросил:
– В самом деле? Ну, и зачем ты мне это говоришь?
Анна от изумления разинула рот, и ее рука робко потянулась к нему.
– Что… что ты хочешь этим сказать? Рейнольд, ты разве не понял: во мне твое дитя.
Ее побелевшее лицо укоризненно взирало на него в сгущавшемся мраке. Рейнольд нетерпеливо стряхнул ее руку.
– Тебе надо возвращаться домой.
– Ты должен поехать со мной, – прошептала она, – и сказать моему отцу, что мы скоро поженимся.
– Не будь дурочкой, – грубо ответил он. – Не могу же я сейчас уйти с этой пустоши.
– А я не уйду без тебя, – упрямо заявила она. – Я тоже не могу. Они уже теперь знают, что меня нет дома. И если я вернусь одна, я буду опозорена навсегда. Если ты не поедешь со мной, то тогда я должна остаться с тобой.
– Ты здесь не можешь остаться.
– Нас может обвенчать армейский капеллан, – настаивала Анна. – Я знаю, что у вас тут есть капеллан.
– А кто сказал, что я женюсь на тебе? – спросил Рейнольд.
Анна изумленно посмотрела на него и, наконец, все поняла. Стыд, гнев и горькая боль захлестнули ее, и она почувствовала себя обнаженной, словно он содрал с нее одежду прямо здесь, на виду у двух армий. Теперь до ее сознания дошло все: и собственное безрассудство, и его жестокость, и ее нынешнее положение, и мрачная будущность… и ребенок у нее в чреве. В этот миг Анна почувствовала себя такой безнадежно одинокой, как будто весь окружающий мир погиб и от него, не осталось ничего, только она, бредущая по опустевшей земле.