– И мама тоже? – спросил Кит.
– Разумеется. Мы поскачем на пустошь, там хороший воздух.
Знакомое слово задело в ребенке больную струну.
– Это там, где погиб мой отец?
Он знал своего отца слишком мало, чтобы воспринимать его смерть как несчастье, и все же утрата оставила в нем глубокий след. Руфь внутренне содрогнулась.
– Пустошей ведь много, не только эта…
Руфь родила двадцать пятого марта, в день Благовещения.
– На неделю раньше, – слабо произнесла она, когда ее мучения закончились. – Должно быть, сорок недель младенец тоже должен блуждать в глуши, как и Христос в пустыне, прежде чем войти в этот грешный мир..
Она лежала в полубреду, иначе, разумеется, не проговорилась бы Эллен, принимавшая у нее роды, позднее вышла из комнаты и принялась считать в обратном направлении, отмечая что-то заостренной палочкой на пыльной земле внутреннего двора, и после некоторой борьбы с неподатливыми цифрами пришла к весьма интересному заключению, которое, в полном соответствии со своим характером, оставила при себе.
Между тем младенец, девочка, к тому времени, когда ей сравнялась неделя, уже имела вполне примечательную внешность, глаза ее были темными, волнистые волосики тоже темными, а черты лица отличались индивидуальностью, чего обычно не бывает у новорожденных.
– Она будет его точной копией, – как-то раз с удовлетворением сказала Руфь.
Хиро, восхищавшаяся малюткой, конечно, заинтересовалась, кого же имела в виду Руфь, однако от вопросов воздержалась.
– И как же ты ее назовешь? – спросила она вместо этого.
И тут юмор Руфи – за последние несколько лет ставший мрачным и даже злым – проявил себя в полной мере.
– Учитывая время, в которое мы живем, это должно быть нечто красивое, простое и двусмысленное. Имя, которое подобрал бы мой дядюшка Эдмунд, чтобы приспособить его к любой стороне, какая бы ни выиграла войну.
Хиро покачала головой.
– Я что-то не могу придумать такого имени. Руфь улыбнулась.
– Она ведь родилась в день Благовещения. Вот я и назову ее Аннунсиата.[48]
Энергия Руфи не позволила ей долго оставаться в постели, и когда Аннунсиате исполнилось три недели, ее мать выехала на свою первую охоту вместе с Хиро и маленьким Китом. Мальчик надеялся, что Руфь захватит с собой и малютку, и был удивлен, когда они двинулись в путь без нее.
– Ты всегда так на нее смотришь, – заметил он. – Я и не думал, что ты оставишь ее дома.
– Да, мне нравится на нее смотреть, – согласилась Руфь. – Эти огромные темные глаза… Боже мой, как она будет ими преследовать меня.
– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался маленький Кит.