– Я не умею читать, – сказала женщина. – Мне сказали, вы ищете тех, чьи близкие не вернулись из храма.
– Нет. Мое расследование не касается взрослых мужчин. – До него дошло, что смысл послания исказился при передаче из уст в уста среди малограмотного люда.
– Значит, сын может быть жив. – Морщинистое лицо крестьянки озарила надежда. – Вы поможете мне отыскать его? Прошу вас!
– Я попытаюсь. – Хирата записал имя женщины, адрес, имя и возраст сына. Потом он встал и обратился к толпе, разъяснив суть объявления и дав описание жертв. – Все, кто ищет людей с другими приметами, должны прийти позже и заявить о пропавших в полицию.
По толпе пробежал разочарованный ропот, но никто не покинул очереди. На возвышение поднялся мужчина с грубоватой наружностью человека, занятого тяжелым трудом.
– Моя дочь пропала, – сказал он.
– Сколько ей было лет? – спросил Хирата.
Не успел тот ответить, как его отпихнул самурай плотной комплекции и заявил:
– Больше я ждать не намерен! Я требую, чтобы меня выслушали немедленно!
– Вернитесь на место, – приструнил его Хирата. – И дождитесь своей очереди.
– Мой трехлетний сын исчез этой весной. – Самурай, чью одежду украшали гербы с цветочным орнаментом – признак верности дому Канэ, не двинулся с места. – Моя жена пошла с ним за покупками в Нихомбаси и потеряла в толпе. Лавочники видели, как три священника Черного Лотоса сажали мальчика в паланкин. Они похитили моего сына!
– И мою дочь тоже! – воскликнул рабочий. – Она играла на улице. Бонзы и монахини постоянно там крутятся, зазывают людей вступить в секту, раздают детям сладости. В тот день они, уходя, забрали с собой мою девочку.
– Вы это видели? – спросил Хирата, заинтригованный смелостью обвинений.
– Не только у нас пропадали дети после появления членов секты. Всем известно, что Черный Лотос ворует детей, – ответил рабочий.
Из очереди раздались выкрики:
– Они и нашего ребенка похитили!
– И моего тоже!
– И моего!
Хирата потрясенно застыл. Едва ли было возможно, чтобы секта оказалась замешана в стольких исчезновениях. Неужели все эти люди стали жертвой массового помешательства?
– Когда я отправился в храм на поиски сына, служители вышвырнули меня вон, – продолжал самурай. – Я и в полиции был. Мне сказали, что дело ведется, а оно так и осталось лежать. Я пришел сюда, надеясь на вашу помощь.
Хирате стало жаль самурая, чей сын, судя по заключению доктора Ито, был одного возраста с погибшим мальчиком. Он записал имя отца и прочие сведения, а потом повернулся к Утиде.
– Похоже, я здесь застрял навечно. Вы мне не поможете?