Святое чудо,сказал он с передышкой.Милосердный бог...
Окончательно овладев собой, он торопливо двинулся вдоль палисада с радостной улыбкой
на лице и ужасом в сердце. Предательство становилось явным, похороненное там, в заливе,
оно угрожало разоблачением, отсроченной карой, гибелью... Он шел быстро, переступая
мокрые после недавнего прилива валуны, плавник, кучи гниющих водорослей. Низко метались
чайки. Крик их напоминал протяжный стон.
Павел лежал в спальне Баранова. Стоял полумрак Серафима закрыла ставни, плотно
прихлопнула дверь, навесила на нее травяную плетенку, зажгла и снова погасила свечу.
Увидев еще издали юношу, осторожно принесенного двумя звероловами, подобравшими
его возле крепости, женщина негромко вскрикнула, потом заткнула концом платка рот и
больше не произнесла ни звука. Только глаза ее стали глубокими, лучистыми, затаившими
нежданную радость.
Возвращение Павла было событием, взволновавшим весь поселок. Промышленные
торопились к дому правителя, спешили узнать судьбу «Ростислава», Ананий послал за
Гедеоном, снова ушедшим после расправы на редут, алеуты бросили лов трески. Самые
слабые, лежавшие по баракам, пытались выползти из жилья, индейские женщины шептались
по углам.
Лука не пустил никого дальше крыльца. Озабоченный, немного испуганный, сидел он
на нижней ступеньке, нетерпеливо поглядывал на дверь. Он сам ничего не знал, не успел
даже как следует разглядеть Павла. Серафима послала за своим сожителем мальчика-креола,
помогавшего ей по хозяйству, и сразу усадила промышленного около двери.
Карауль,сказала она, не глядя по обыкновению на мужа, и вдруг засмеялась
неожиданно и ласково, как в редкие минуты их молодой жизни.Слышь, живой вернулся.
Хворый, а живой. Не пускай. Никого не пускай. Лука.
Она ушла в спальню, а озадаченный Лука некоторое время стоял на пороге, потирая
бороду. Он так ничего и не выведал и не решился спросить. Необычное поведение Серафимы
поразило его больше, чем все ее самые странные выходки. Он даже забыл о припрятанной
в сенях чарке рома.
Из самой Калифорнии прибыл. Из индейского плену...говорил он обступившим
крыльцо зверобоям.Суднишко гишпанцы отняли...
Лука скоро увлекся, выдумал новые подробности. Под конец сам верил своему вранью.
Обитатели крепости слушали спокойно, возбуждение сказывалось лишь в неровных
движениях, стуке винтовок и мушкетов, беспрестанно перекидываемых с плеча на плечо,
редком окрике. Стоявшие ближе к крыльцу хмурились и молчали. Россказням Луки никто не
верил, спасение одного только Павла, которого считали давно утонувшим, подтверждало
гибель других.