Пали!
Павел навел коронаду на середину ворот. Разгоряченный, простоволосый, с израненными
руками, он сам зарядил второе орудие. Новый залп повредил ворота, осели верхние бревна.
Как только рассеялся дым, Баранов схватил копье, поднялся из-за камня.
Ура-а! крикнул он и побежал вперед.
Арбузов, матросы, промышленные бросились за ним. Было темно, но в крепости горели
строения, и зарево пожара озаряло верхушки стен, край леса, щели ворот, стрелявших
индейцев. Бежать пришлось в гору, стены вырисовывались уже в сотне шагов. Возбужденные
наступлением, алеуты с громкими воплями тащили самую крупную пушку. Двое были ранены
стрелами, обломок копья разодрал на Павле кафтан. Никто не останавливался.
Потом неожиданно все изменилось. На стенах затихла пальба, расшатанные ворота
широко распахнулись, и в освещенном отблесками зарева проходе показалось необычное
шествие. Связанные рука к руке, по трое в ряд, медленно двигались пленные. Истощенные,
согнутые, в одних лохмотьях. Некоторые не в состоянии были держаться на ногах, упали тут
же у ворот, другие ползли. Голая женщина с седыми космами шла как лунатик, шаря
тонкими, высохшими пальцами впереди себя, словно нащупывая опору.
Атакующие попятились. Павел уронил трос, помощники его отступили. Пушка
накренилась, глубоко зарылась в песок. Промышленные опустили ружья, многие сняли
шапки. И вдруг ворота захлопнулись. Из каждого отверстия бойницы палисада сверкнул
огонь, тяжелые камни, стрелы, дротики обрушились на нападающих. Даниэль Робертс
рассчитал точно. Пленники прикрывали ворота, и русские не могли стрелять.
Ложись!закричал Баранов.Пали по стенам!
Но его слышали только матросы. Промышленные и алеуты, расстреливаемые со стен,
заметались, покатились назад. Огромный зверолов в стеганом кафтане бил древком копья
отступающих, что-то кричал. Тонкая стрела пробила ему шею. Мотнув головой, он несколько
раз взмахнул копьем и тяжело рухнул. Кое-где, припав на колено, русские отстреливались
из пищалей, падали.
Павел видел, как в центре амбразуры неторопливо, методически меняя ружья, стрелял
Робертс. Потрясая дротиком, кричал Котлеан. Все это было как во сне. И сбившееся стадо
безоружных пленников у ворот, паника среди алеутов, бесполезные пушки... Потом упал
Баранов, и со стен прыгнули индейцы...
Вырвав из рук лейтенанта шпагу, Павел бросился к правителю. Отряд распался. Алеуты
смяли промышленных, держались лишь моряки. Не успевая заряжать тяжелые мушкеты,
они отчаянно защищались прикладами. Индейцы одолевали. Один матрос был убит, второго
подняли на копья, высоко подкинули, вновь подставили острия. На фоне зарева он долго
судорожно извивался.