Но Баранов ничего не говорил Павлу, не говорил никому. Незачем до поры будоражить
людей. Он неторопливо обходил форт, проверял караулы, зорко и напряженно вглядывался
в темень леса, в мерцающее море.
Новая крепость днем и ночью охранялась стражей. В будках по углам палисада стояли
дозорные, двое дежурили у самой воды. Подальше от берега качался огонек судна. Там
хранился порох. На каменном острове нельзя было выдолбить погреб.
«Крепость крепка караулом»,говорил Баранов. И хотя колоши не появлялись возле
блокгауза, небольшой гарнизон из промышленных всегда был настороже. На столбе у
флагштока висел корабельный колокол. Медный тревожный гул извещал об опасности, все
спешили в блокгауз, запирались ворота. Наружный караул укрывался за стенами. На вытаску
бревен из леса, рубку дров промышленные и алеуты ходили с мушкетами, копьями. Баранов
сам проверял вооружение.
Кроме зерна и других припасов, Резанов привез из Калифорнии ром. Раз в неделю
промышленные напивались, напивались и алеуты, женщины и дети. Караул несли по очереди,
и не пили только дозорные. Весь гарнизон от пьянки шалел. Баранов не мог отказать в
продаже буйного зелья. Люди знали о его существовании, и лучшее, что оставалось сделать,
поскорее от него избавиться. Однако компания не пожалела места в трюме бочонков было
много.
Чтобы не быть застигнутым врасплох, правитель изредка проверял стражу. Он выносил
на двор котел, наполненный даровым ромом, и, когда люди валились с ног, устраивал
тревогу. Если промышленный не мог даже доползти, до своего поста, но оружие не выпускал,
Баранов назавтра благодарил его.
Коли пьяный лежит с мушкетом,говорил он,дикий пострашится тронуть. Подумает,
что притворяется. А ежели без оружия, убьет.
Потерявших оружие приказывал беспощадно сечь.
И благодарил и порол публично, тут же, у колокольного столба. Для торжественности
алеут Пим бил в барабан.
Ни Павел, ни корабельщик в гульбищах не участвовали. Павел с удовольствием выпивал
полкружки, затем весело принимался за чертежи, а мастер аккуратно сливал свою долю в
дубовую баклажку, прятал ее под сваи: дорогая штука, жалко даже пить.
К концу января киль будущего судна лежал между упорами. Из самого прочного дерева
устанавливали шпангоуты. Плотничья артель достраивала казарму, здоровенный амбар для
пушнины, провиантский магазин. Над домом правителя выводили трубы. Море стало бурным,
часто шел снег, но бухта не замерзала. Залив круглый год был пригоден для плавания.
Баранов ежедневно приходил на верфь. Заложив руки за спину, простаивал у остова
корабля, потом снова шел к крепости, в лес, на берег, где намечался поселок, где клали
фундамент церкви. Весь лес на божью храмину был срублен Гедеоном. Деревья оказались
настолько огромными, что половину пришлось оставить на месте порубки.