Он был молод. Сердце еще не зачерствело от беспрестанной борьбы, жестоких
разочарований. Губы его дрогнули, опустились плечи. Он побледнел, резко содрал кусок
холстины. Приступ кашля и слабости заставил опуститься на землю. Так он сидел до тех пор,
пока напуганная его исчезновением Наташа не привела обратно.
Несколько дней Павел снова пролежал в хижине, а когда стал выходить, девушка
далеко не отлучалась. Но он уже не стремился на берег. Следил, как строит Кулик разрушенную
паводком бобровую плотину на ключе, с любопытством наблюдал за старым хвостатым
бобром, появившимся сразу после ухода охотника. Речной зверь старательно заделывал ветками
и илом пропущенные стариком щели.
Вместе с Павлом оживала тайга. Звонче плескался каменистый ручей, лопались почки,
мягкой зеленью расцветились голые деревья, наливался мох. Гулко ревел сохатый,
перекликались на недоступных вершинах бараны, кричали, пролетая, гуси. Далеко были
видны прозрачные тонкие столбы дыма, поднимавшиеся над лесом. Там находились индейские
селения.
Часто Кулик уходил на охоту, Наташа и Павел оставались одни. Девушка вставала
первая, тихо, как мышь, одевалась у себя за занавеской. Иной раз занавеска была неплотно
сдвинутаи в просвете мелькали заплетаемые в косу волосы, голая тонкая спина. Павел
краснел, жмурился и, отвернувшись, кашлял громче обычного.
Однажды, напуганная сильным приступом кашля, не кончив одеваться, Наташа
торопливо подошла к нарам. Босая, в одной короткой старенькой юбке, она нагнулась над
Павлом. Прядь волос упала ему на грудь. Больной затих. Девушка постояла, прислушалась и
озабоченная вернулась за перегородку. А Павел долго лежал с опущенными веками. Запах
волос, теплота дыхания, нежные узкие плечи мерещились ему целый день.
Наташа привыкла к Павлу. Реже уходила в лес, на берег залива. Сперва боялась оставить
больного, после неожиданно нашлось в хижине множество дел. Она убирала жилье ветками
и березовой корой, плела из гибких корней прочную, удобную посуду. Сшила из птичьих
шкурок Павлу рубашку.
Пойдешь скоро,заявила она деловито.Не будешь зябнуть.
Девушка говорила об уходе просто и спокойно, но легкая морщинка пересекала лоб.
Павел тоже временами забывал о крепости. Тихая жизнь в лесной избушке, необычайный
покой, теплые дни действовали умиротворяюще. Хотелось ни о чем не думать, сидеть на
обомшелом грунте, смотреть на высокие облака, далекие снеговые вершины, бескрайний
лесной простор; слушать говор ключа, плеск водопада в расщелине скалы, треск сучьев под
ногами пробиравшегося к водопою зверя и особенно шелест шагов Наташи.