Разбуженный так необычно, комендант уставился на Баранова и от удивления молчал.
Затем скинул ногами одеяло, хотел вскочить, накричать, но, встретив ясный взгляд
правителя, неожиданно сел, потянул к себе мундир.
Э... э... Что сие? Кто впустил?
Он вдруг покраснел, швырнул одеяние, высокий, в одном белье, шагнул к двери,
ударил по ней изо всей силы пяткой. За стеной послышались шаги.
Баранов продолжал невозмутимо сидеть. Он даже не изменил позы. Внезапно остыл и
Мухин. Круто повернувшись, он подбежал к постели, напялил на себя одеяло, снова сел и
неожиданно засмеялся.
Люблю... Кто ты таков, старичок?
Баранов.
Подполковник перестал смеяться, щипнул бакенбарды. Потом нахмурился и,
отвернувшись, молча стал одеваться. Слышанное много раз имя, неурочное появление
человека, о котором ходили легенды, озадачили даже его, привыкшего ко всему. Все эти
дни, пока стоял корабль на рейде, комендант был пьян и не знал о приходе судна.
Натянув мундир, Мухин-Андрейко взял трубку, подошел к двери, открыл ее.
Огня!крикнул ой в сени.
Человек в сером кафтане до пят сразу же появился с зажженной свечой. Привычки
коменданта были давно изучены. Пыхнув дымом, подполковник достал из погребца флягу,
плеснул в кружку темной густой жидкости, выпил. Затем из другой бутылки налил полный
бокал, протянул гостю.
Здравия,сказал он коротко, немного хрипло.
И, сразу же опустившись на кровать, угрюмо замолчал. Баранов не двигался, однако
любопытство его утроилось. Самодур, тяжелый и мстительный, гроза и неограниченный
господин края, изгнанный за жестокость даже с Кавказа, комендант сейчас казался просто
никчемным стареющим человеком. И адмиралтейство, и верфь, и весь наполовину сгнивший
городок единственный военный порт и связь с Востоком были такими же мертвыми
изнутри. Правитель даже содрогнулся. Величие и мощь... В первые годы, во времена Шелехова,
здесь начиналось будущее...
Чтобы не поддаваться мрачным раздумьям, так как комендант все еще молча сидел на
постели, правитель сразу и очень резкою заговорил о неотложных делах, ради которых сюда
приехал. Потребовал освобождения приказчика, посаженного в холодную за отказ выдать
спиртное из компанейских лабазов, вернуть якоря и снасти, а главное, отпустить провиант,
доставленный весной на пополнение казенных запасов. Кроме того, он просил разрешения
начать вербовку новых людей в колонии. Правитель уже осмотрел все склады Охотска. Бочек
с солониной и муки было много. Мясо начинало загнивать. Были и люди. По кабакам шатались
еще с зимы десятки пришлого гулящего люда.