Потом пробиралась к очагу, трогала посуду, висевшую на крючьях, осторожно стучала
пальцами и удивленно прислушивалась, как бренчит медь. Пугливая и настороженная,
маленькая индианка ни разу не сказала ни слова и только однажды, увидев женщин,
проносивших мимо казармы дрова, возбужденно крикнула «ко!», затем, съежившись у окна,
снова притихла.
Старик приносил ей ягоды и рыбу, смущенно и ворчливо клал на нары. Что делать с
девочкой дальше, он не знал, посоветоваться с кем-нибудь мешала амбиция. Зато бережно
охранял покой найденыша, не позволяя даже никому к ней приблизиться. Лишь как-то
днем, когда в казарме был один Наплавков, зверобой, указывая кивком головы на свои
нары, будто невзначай спросил у проходившего к двери гарпунщика:
Попам достанется?
Он сказал это притворно равнодушно, словно дальнейшая судьба девочки его совершенно
не интересовала, но Наплавков понял, что старик сильно озабочен. Больше всего беспокоила
мысль о миссионерах. Давние счеты были у него с ними.
Наплавков помолчал, переставил через порог хромую ногу.
Коли отдашьдостанется,ответил он. Затем спокойно и не торопясь вышел.
Приближаясь сейчас к жилью, гарпунщик услышал непривычный гам, доносившийся
из старой казармы. Плотно закрытые ставнями окна мешали разобрать, что делалось там
внутри, но шум и крики были слышны даже сквозь плеск дождя, заливавшего каменный
двор крепости, моментами перекрывали гул прибоя.
Наплавков заторопился, шагая по лужам, наполнявшим выбоины, несколько раз чуть
не упал. Необычайное шумливое сборище его встревожило, и он спешил поскорей узнать
причину. До сих пор ему удавалось сдерживать промышленных. Растущее возмущение не
было еще достаточно глубоким и прочным. Первое же появление Баранова на Ситхе прекратит
все недовольства из одного только страха.
Распахнув дверь, он еще с порога увидел, что в бараке произошли какие-то серьезные
события. Криков больше не было слышно. зато все звероловы столпились вокруг очага,
тяжелые плахи стола были сдвинуты в сторону, ярко пылал на костре опрокинутый котелок
с ромом.
Перед очагом, спиной к огню, выпрямившись во весь рост, стоял Гедеон. Лохматые,
спутанные волосы пламенели в отблесках костра, кроваво серебрился высоко поднятый
крест. Монах что-то быстро и громко бормотал, огромная тень падала на освещенную стену.
Его окружали притихшие зверобои. Дальше виднелась скорченная на нарах фигура девочки
и впереди ее старый охотник, спокойно и решительно охвативший тяжелую боевую
винтовку.
Наплавков догадался, что столкновение произошло из-за маленькой индианки. Миссия
давно хотела ее окрестить, но Гедеон находился на озере, Ананий был занят совсем другими
делами. Вернее, предусмотрительный поп не хотел ссориться со старожилами. Зверобой
заявил Лещинскому, что монахов к приемышу он не подпустит.