– Это я уже слышал, – пробормотал Валенсия.
– Я тоже, и побольше вашего, – отозвалась Кира.
– А я нет, – напомнила Эйко.
– Еще наслушаешься, – заверила Кира. – По-моему, слушать все сразу не стоит. Шеф никогда не блистал ораторским искусством.
– Язык героев-первопроходцев. – Валенсия повернулся к Эйко. – Как раз по вашей части.
– Дайте мне сначала прийти в себя. И, ради всего святого, не ждите от меня шедевров. Я же не Гомер… И даже он сочинял не из головы, а на основе фактов.
«Средства массовой информации обсуждают в основном политический компромисс, которого наконец удалось достичь путем переговоров. Луна согласилась изменить свое государственное устройство, стать кибернетической демократией и войти в состав Всемирной Федерации. Однако за селенархами сохранят их имущество; кроме того, пока они живут, продолжают действовать все права сеньоров… Численность населения Земли по-прежнему сокращается; в бассейне Амазонки скоро возникнет заповедник; Африка собирается перейти к распределительной системе… Цивилизации, которая возникает сегодня, рационализироваться легче, нежели тем, что появились до нее. Она примет искусственный интеллект. Новые модели подобных систем уже демонстрируют почти человеческую способность к творческому мышлению…»
В дверь позвонили. Кира как раз собиралась выйти, чтобы полюбоваться закатом. На широте Порт-Файербола ясные вечера были не такой уж редкостью, поскольку земная фауна существенно изменила климат Деметры: растения завоевывали континент за континентом, поглощали углекислый газ, выделяли кислород, удерживали в почве влагу, смягчали перепады температур… Тем не менее Кира наблюдала закат всякий раз, когда предоставлялась возможность.
Улица, на которой стоял ее дом, пересекала мыс, что возвышался над городом и бухтой. Вдоль улицы росли деревья, посаженные первым Гатри, – высокие сосны и гималайские кедры, а также совсем молоденькие деревца из породы широколиственных. Задувал прохладный ветерок, который словно мечом рассекал вечернюю духоту. На горизонте, там, где море сливалось с небом, мерцала вечерняя звезда Деметры – Фаэтон. К юго-западу от него виднелась альфа: в вечерней дымке ее диск приобрел оттенок расплавленного золота. Беты видно не было – в это время года она полностью терялась в сиянии альфы. Над волнами кружили чайки, высматривая рыбу, которой теперь в море водилось в изобилии. На клумбах вокруг дома росли красные, белые, лиловые цветы…
Кира замерла. Перед ней стоял Неро Валенсия. Ее рука, словно по собственной воле, потянулась захлопнуть дверь.