– Это мне понятно. А для успешной карьеры Чету необходима респектабельная супруга.
– Она перед тобой.
– Теперь в конгресс выбирают и «голубых».
– Только не от Джорджии. Законы, карающие гомосексуализм, лишь недавно изъяли из уголовного кодекса.
– Если движущей силой является честолюбие доктора Редлифа, почему Чет идет у отца на поводу?
– Почему нет?
– Негоже жить во лжи.
– Ему предлагают беспроигрышный вариант. Чета любят. Известный футболист. Видный мужчина. Умница. Должен же он как-то распорядиться своей жизнью. Нельзя же до старости играть здесь в пинг-понг с младшей сестричкой.
– Ему необязательно идти в политику.
– Этого всегда хотел его отец. А Дункана Честер видел во главе семейной корпорации Редлифов.
– Удачи ему.
– Да, – вздохнула Шана. – Удачи ему.
– Значит, Чет соглашается на этот брак.
– Соглашается? Да. Соглашается. Мы нравимся друг другу. Не вижу в этом ничего удивительного. Он умный, симпатичный парень. Женившись на мне, он сможет покинуть Виндомию.
– В Вашингтоне он не сможет высказать собственного мнения…
– А кто может?
– По конституции, конгрессмен не должен отстаивать точку зрения одного человека.
– Честер – гений. Так что его интеллектуальный потенциал, пожалуй, выше, чем у населения всего округа.
– Значит, доктор Редлиф знает, что его сын – гей.
– Да. Эта одна из причин, побудивших его заключить соглашение с Четом.
– Это не просто соглашение. Это сделка.
– Пусть сделка.
– Что будет, если Чет не примет условий сделки? Шана устроилась в шезлонге поудобнее.
– Неизвестно.
– А предположительно?
– Чет опасается, что его вычеркнут из завещания. И ему придется торговать карманными зеркалами на каком-нибудь островке в южной части Тихого океана.
– Ерунда. У него же есть голова на плечах.
– Ты понимаешь, что я имею в виду.
– Как раз я тебя не понимаю.
– Все или ничего. Если Чет хочет быть сыном Честера Редлифа – со всеми полагающимися благами, – он должен вести себя так, хотя бы для посторонних, как и положено сыну Честера Редлифа. Это разумно?
– А тебе известно, какие чувства вызывает это разумное требование у Чета?
Шана замялась Откашлялась.
– Ярость.
– Что?
– Ярость. Он в ярости. Его все время толкали в спину. Отец решил, что он будет спортсменом, точнее, футболистом. Чет и стал им. Одним из лучших в студенческой лиге. Отец решил, что он будет хорошим студентом. И Чета приняли в Фи-Бета-Каппу. Отец послал его в юридическую школу. Видишь ли, поначалу Чет с отцом не спорил. Он, кстати, всегда осознавал, что он – гей. И не стал скрывать этого от отца. Когда Чет узнал, что для него написали эту книгу, он пришел в ярость. Известие о том, что для конгрессмена приготовили запасной аэродром, разъярило его еще больше. Вот он и завалил экзамен в коллегию адвокатов. Я уверена, он сделал это нарочно. Чет никогда ничего не заваливал. И теперь он знает наверняка: каких бы успехов он ни добился, отец скажет, что этого мало. Гомосексуальные наклонности отнюдь не тревожат Чета. Его волнует другое: ненасытные требования отца, который гонит и гонит сына. И Чет должен поступиться всем, если хочет, чтобы отец от него отстал. Это тебе ясно?