– Будь осторожен, Орион. Ты толкаешь нас на жестокость.
– Но вы нас не уничтожите, – настаивал я. И вдруг понял почему. – Вы не можете нас уничтожить. Иначе погибнете сами! Вы существуете, лишь пока существуют ваши создания. Наши судьбы связаны в вечности.
Одна из богинь со злобной улыбкой на прекрасных губах шагнула ко мне:
– Ты льстишь себе самому, наглая тварь. Тебя-то можно уничтожить, и притом очень болезненным способом.
Золотой бог усмехнулся:
– Нам незачем уничтожать все свои создания. Достаточно поразить город болезнью или послать людям разрушительное землетрясение, чтобы вы распростерлись перед нами в пыли… Жалкие черви!
Жестокая богиня напомнила мне по описанию Геру, жену Зевса. Ахейцы говорили, что она прекрасна, но своенравна и безжалостна к своим врагам.
– Сейчас я симпатизирую ахейцам, – сказала она, проведя ногтем по моей обнаженной груди, на которой сразу же выступила кровь. – Но если ты и впредь будешь проявлять подобную наглость, я охотно встану на сторону Аполлона.
Золотой бог взял ее руку и поцеловал.
– Ну, видишь, Орион? – сказал он мне. – Ты имеешь дело с силой, далеко превосходящей твою собственную. – Быть может, мне следовало бы немедленно уничтожить тебя… Раз и навсегда.
– Как ты уничтожил ту, которая звалась Афиной? – резко ответил я.
– Очередная наглость.
– Уничтожь его поскорее, – предложил один из богов.
Аполлон кивнул с неуверенной улыбкой на губах:
– Полагаю, что больше ты не сможешь быть мне полезен, Орион.
– Оставьте его в покое, – прозвучал скрежещущий голос, но слова эти словно заморозили богов и богинь, окружавших меня. Они отступили в стороны, пропуская коренастого гиганта, неторопливо приближавшегося ко мне. Они, кажется, даже боялись прикоснуться к нему. Его могучие руки могли раздавить любого. Покатые плечи бугрились мышцами. Ноги пришельца оказались короче, чем я ожидал, но и они не уступали торсу в мощи. Под густыми бровями на широком лице красным огнем горели глаза. В отличие от остальных богов, наряженных в великолепные одежды, он носил только черный кожаный жилет и короткую юбку до колен цвета лесной зелени; его серое лицо оттеняли черные волосы, зачесанные назад. Невзирая на легкую сутулость, он возвышался и надо мной, и над всеми остальными.
Он подошел прямо ко мне, нависая над моей головой словно бурлящий гневом вулкан.
– Помнишь меня? – спросил он хриплым скрипучим голосом.
– Ариман, – прошептал я, ошеломленный его появлением.
Он прикрыл на мгновение свои глаза и вымолвил:
– Мы с тобой, Орион, враждовали давным-давно… Помнишь?
Я заглянул в его горящие красным огнем глаза и увидел в них боль, воспоминания о ненависти и охоте, затянувшихся на пятьдесят тысяч лет. Я увидел битву в снегах и льдах ушедшей эры… И другие сражения, происходившие в других местах и временах.