В окно громко постучали. Анастасия Фёдоровна встревоженно взглянула на Максима. Стук повторился. Звон стекла выразительно передал чьё-то нетерпение. Анастасия Фёдоровна быстро встала.
– Кто же это?
– Сиди, Настенька, я открою.
Максим поднялся из глубокого кресла и, направляясь к двери, посмотрел на часы, висевшие над письменным столом. Было два часа ночи.
Анастасия Фёдоровна проводила мужа взглядом. Шестой день Максим жил дома, и шестой день им не удавалось поговорить по-настоящему. С раннего утра до позднего вечера шли родственники, друзья, соседи…
На террасе послышался незнакомый голос, и вслед за Максимом в комнату вошёл человек в длинном глянцево-чёрном плаще. Плащ был мокрый, и струйки воды стекали на пол.
– Распишитесь за «молнию», Максим Матвеич, – проговорил почтальон, осторожно подавая телеграмму с красной наклейкой, обозначавшей, что доставить её надлежало в любое время дня и ночи.
Максим принял телеграмму и по-фронтовому на ладони расписался на отдельном продолговатом листочке.
– Благодарю вас, товарищ. – Он проводил почтальона и вернулся с нераспечатанной телеграммой.
Анастасия Фёдоровна стояла в такой позе, которая без слов говорила: «Ну скорей же! Не томи!»
Максим развернул телеграмму, прочитал вслух:
– «Областной комитет партии просит вас срочно прибыть Высокоярск по вопросу вашей дальнейшей работы. Выезд телеграфируйте. Секретарь обкома Ефремов».
– Да они что там? Столько лет человек воевал, не знал ни сна, ни отдыха, приехал к жене и детям, не успел ещё как следует выспаться – и опять куда-то! Нет, нет, это немыслимо! – Анастасия Фёдоровна взяла Максима за руку, прижала её к своему лицу и затихла.
