На другой стороне зала виднелась еще одна дверь. Когда Василий Алексеевич направился к ней, она открылась, и в помещение ворвались два чудовища. Первое из них было самкой с большой отвисшей грудью. Лысый удлиненный череп, тонкие маленькие руки, которые, казалось, росли прямо из толстой шеи, ребра, впалый живот и дальше тело, как у змеи. Длинный хвост, свитый в пару мощных колец. Ее компаньон походил на ожившего скелета, с костями, прикрытыми полупрозрачной пленкой. Он весь сочился отвратительной слизью. Мерзкое создание. Я таких даже в компьютерных играх не видел.
При виде нас два монстра застыли на месте. Женщины отпрянули за спину Василия Алексеевича. Они находились в центре зала, как раз под металлической штуковиной. Это была опасная позиция, но я ничем не мог помочь им, потому что от парализующего газа у меня пересохло в носу. Материала для шарика не было. Свояк направил автомат на вбежавших чудиков. Вот тебе и кунг-фу-файтинг!
Пробежав пальцами по кейборду, я закрыл техническое приложение и вышел на экран рабочего стола. Уровень доступа был никчемным. Обычная консоль для управления каким-то процессом. Когда я снова глянул на Свояка, из свисавшей с купола железки полыхнула молния. Она с жужжанием заплясала по залу. Жаркая волна воздуха отбросила меня к лифту. Ботинки, штаны и рубашка задымились. Монстры повалились на пол. Свояк и женщины продолжали стоять, но под ногами сорокалетней дамы собиралась лужа крови. Она просунула руку под юбку, ощупала себя и вдруг зашлась безумным смехом. Две девушки сжимали друг друга в объятиях. Я снова начал терять сознание. Из рук Василия Алексеевича выпал автомат. Он покачнулся, но все же удержал равновесие.
– Корки на раз, – завопила раненая женщина. – Раньше надо! Норы бейте!
Она зажмурилась и прохрипела:
– Боже, как больно.
И затем снова перешла на бред:
– Резче! Жмурьтесь тут! Маркампафаротарба!
Меня осенила шальная мысль. Мы находились в зале накопителя! Все было подстроено заранее. Нас, узников с разных уровней, свели сюда, чтобы создать особые условия. Затем накопитель темной силы разрядился. Интересно, в кого? Я, к примеру, не чувствовал никаких изменений. Меня тошнило так же, как и раньше. И голова болела, словно садист-кузнец лупил по ней своим огромным молотом.
– Дай фасад! – кричала женщина. – Оп! Разрешаю! Общий час! Дети первые! Навалом! Шлаки кон!
По ее ногам стекала кровь. Я хотел закрыть глаза, но вдруг увидел в дверях пятнистые фигуры охранников. Все плыло, как в тумане. Я отмечал лишь фрагменты того, что происходило в зале. Взгляд Василия Алексеевича в мою сторону; отчаяние в его глазах. Одежда на мне дымилась. В прожженных дырах рубашки чернела обуглившаяся кожа. Наверное, со стороны я выглядел, как обгорелый труп, гы-гы. «Скелет», как мог, защищал свою спутницу. Он был хорошим бойцом – не хуже Свояка. Они дрались бок о бок, затем спина к спине. Даже когда их накрыло облако парализующего газа, они тянулись к охране скорченными судорогой пальцами. Женщина-змея, похоже, умирала. Она лежала у дверей, прикрыв хвостом отвисшую грудь и лысую голову. Из открытого рта струилась розовая жидкость. Девушки рухнули на пол и, разорвав объятия, изогнулись дугами мучительного паралича. Сорокалетняя женщина ползла на четвереньках к стене, оставляя за собой красный след.