– Для этого у вас есть свои люди, – не сумев скрыть раздражение, сказал я.
– А вдруг прояснится что-нибудь интересное? Все-таки Чхеидзе видел тех двоих… Хотя бы рост запомнил… Голос… Тогда ему придется тотчас же отправиться…
– Куда? – Пахотный кашлянул. – Куда отправиться? Зачем мы сразу же принимаемся за разработку какой-то глобальной версии?
Я видел, что наше заседание начинает всех тяготить. У нас было слишком мало фактов. Убийственно мало.
– Разрешите? Занавес, маэстро!
Ануфриенко и при самом высоком начальстве позволял себе некоторую фамильярность… Но сейчас она была неуместна, как бы ни был чудаковат старший эксперт.
А он тем временем пропустил вперед свою сотрудницу Олю Ба-кастикову, которая несла на вытянутых ладонях что-то, покрытое марлей.
– Ким Анатольевич, потрудитесь доложить по форме!
Но Ануфриенко, словно не расслышав меня, жестом иллюзиониста сбросил с загадочного предмета марлю. Перед нами предстал обычный кожаный «дипломат».
– Повторяю, доложите по форме! – Я чувствовал, что эксперт обнаружил что-то важное, но не мог совладать с раздражением, нахлынувшим вместе с усталостью, накопившейся за эти сутки.
– Есть по форме, – явно обидевшись, отрапортовал эксперт. – Но портфельчик-то с секретом, товарищ генерал…
Через минуту мы увидели, как он вынимает из пазов ручку «дипломата». Кожа, которой она была обтянута, начала сама собой раскручиваться, и мы увидели, что в основе полая сердцевина. Вооружившись пинцетом, эксперт осторожно вытянул из нее свернутую в трубочку вощеную бумагу. Тем же пинцетом он аккуратно развернул ее…
«Иван Аршакович! Выдай предъявителю тридцать пять тысяч рублей». – Ануфриенко прочитал это отчетливо и звонко, как школьник читает стихотворение. Затем с самым серьезным видом стал обходить присутствующих, пожимать руку каждому и при этом… поздравлять!
– Поздравляю с дебютом… Поздравляю с дебютом…
«Вторые сутки. Ошеломляющая находка старшего эксперта Ануфриенко. Идентификация оружия. Кто такой Иван Аршакович!» – Я смотрел на листок «дневничка», который обычно завожу, начав новое расследование. Все казалось, что я что-то упустил… Но, повинуясь давно выработанной привычке, начал анализировать каждую позицию. Итак, записка в портфеле Титаренко. Тридцать пять тысяч! Да, не так прост был журналист. Что это – долг? А может быть, плата за какие-то услуги? Слишком велика сумма для обычного долга. И какой же должна была быть услуга, чтобы Гелиодор Сергеевич получил такую «заработную плату»?
А может быть, я зря ставлю покойного во главу угла? Вполне возможно, он – лишь «почтовый ящик», курьер… Попросили получить деньги, он и поехал. Но слишком велика сумма; и очень уж тщательно припрятал он вексель. Стоп! Именно вексель – вексель на предъявителя, так сказать. Ну и что? Это лишь стыковочное звено – и не более.