– С тобой все в порядке? – крикнул ему Никита.
– Кажется, в порядке, товарищ лейтенант. – Молодой солдат стоял пошатываясь. – Нам выдвинуться вперед?
– Нет! – рявкнул Никита. – Возвращайся назад и продолжай наблюдение.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант, – ответил солдат, неуклюже козыряя рукой в облепленной снегом рукавице.
С крыши вагона протянулась пара рук, помогая ему забраться обратно.
Приказав машинисту и кочегару внимательно наблюдать за всем в окна, Никита вскарабкался на угольный тендер. Ветер утих, и снег валился вертикально вниз. Безмолвие стояло пугающее, подобное той ватной тишине, которая наступает после автомобильной аварии; только сапоги Никиты резко и отчетливо скрипели на куче угля. Он пробрался через тендер, поднимая в воздух снег и угольную пыль, затем неуклюже спрыгнул на сцепку головного вагона. Ежась от холода, Никита посветил фонариком, отыскивая дверную ручку.
– Возьми шестерых человек и осмотри путь, – приказал он коренастому сержанту Верскому, войдя в вагон. – На рельсы упало дерево, его нужно немедленно убрать. Пусть трое оттаскивают дерево, а трое их прикрывают.
– Будет исполнено, товарищ лейтенант, – ответил Верский.
– Берегитесь снайперов, – добавил Никита. – Возможно, у них есть приборы ночного видения.
– Вас понял, товарищ лейтенант.
Никита повернулся к Федорову:
– Что с рацией?
– Мне нужно несколько минут, чтобы наладить антенну, – ответил прапорщик, согнувшись рядом с лампой.
– Поторопись, – бросил лейтенант, выпуская в морозный воздух облачка пара. – Что еще сказал генерал?
– Только остановить состав и переговорить с ним, – ответил Федоров. – Больше ничего.
– Проклятие! – выругался Никита. – Час от часу не легче.
Пока группа старшего сержанта Верского доставала из вещмешков осветительные шашки, Никита распорядился, чтобы пассажиры поправили обрушившиеся штабеля ящиков. Из соседнего вагона прибежал перепуганный солдат, и Никита отправил его назад, приказав закрепить ящики и передать остальным, чтобы все были настороже.
– Скажи всем, чтобы смотрели в оба, – добавил Никита. – К нам могут подкрасться сзади.
Широко расставив ноги, лейтенант стоял посреди вагона, нетерпеливо покачиваясь на каблуках.
Он пытался поставить себя на место врага.
Возможно, дерево упало само, а может быть, его положили на рельсы. Если так, то западня не достигла своей цели. Если бы локомотив налетел на дерево, состав остановился бы рядом со скалой, – идеальное место, чтобы расправиться с теми, кто находился на крышах вагонов. Но теперь, с расстояния нескольких сот метров, противнику удастся в лучшем случае убрать одного-двух солдат, после чего его обязательно обнаружат. А каждый, кто попытается приблизиться к составу, будет виден как на ладони, – и как только его увидят, по нему будет открыт огонь.