Зэф Матуин двигался вдоль берега, подбирая ладони одну за другой и пытаясь вставить их в гнездо своей левой руки. Когда очередная не подходила, он отбрасывал ее в сторону.
Матуин был высоким темнокожим мужчиной огромной физической силы. Его черные волосы были заплетены в дрэды. В этом сне глаза его не горели красными угольками аугметики. Они были мягкими и карими.
Он оглянулся, когда мы приблизились, выбрасывая очередную дергающуюся кисть.
— Вот дерьмо, — произнес Нейл, разглядывая длинный, широкий берег, заваленный шевелящимися руками. — Сны Зэфа бредовее даже, чем мои.
— Зэф? — окликнул я Матуина.
— Не могу ее найти. Не могу найти. Не могу.
— Зэф, — вновь произнес я.
— Чего? — пролаял он, оборачиваясь и впиваясь в меня взглядом.
— Я хотел спросить…
— Ответ — да, — сказал он и возвратился к своим поискам на берег, полный извивающихся пальцев.
Мы, наконец, нашли Кару Свол в раздевалке позади грохочущего театрального зала на задворках Бонавентуры. Снаружи комментаторы, вооружившиеся медными рупорами, объявляли о шансах на победу, и ревела толпа. Кара сидела перед ярко освещенным зеркалом гримерной, убирая рыжие волосы с покрытого белой пудрой лица и подвязывая их шнурком.
Низкорослая, гибкая, чувственная, она повернулась на своем раскладном стульчике, когда мы вошли.
— Время пришло? — спросила она.
— Да, — сказал я.
— Время отправляться дальше?
— Да.
Она подошла ко мне и погладила мои руки, поправила мне манжеты.
— Вы были таким красивым, Гидеон.
— Спасибо.
— Иногда я забываю… забываю, каким вы были тогда. Вы давно уже ко мне не приходили в таком облике.
— То же самое сказал и я, — произнес Нейл.
Лицо Кары переменилось.
— Это ведь сон?
— Да, сон.
— Мы приступаем к делу завтра?
— Да.
— И вы пришли ко мне во сне, чтобы спросить, пойду ли я с вами?
— Да.
— Даже на верную смерть?
— Именно так.
— А что насчет остальных?
— Пэйшэнс, Зэф и Карл идут со мной, — сказал я.
— И я тоже, — произнес Нейл.
— А Фраука и Заэль?
— Во сны Фрауки я не смог бы войти, как бы ни пытался… и не стану проникать во сны мальчика. Это касается только нашей команды. Мне надо знать, остаешься ли ты со мной.
— Конечно!
— Кара… Это последний шанс. Если ты захочешь уйти, то решайся сейчас.
— Шутите? — сказала она. — Шоу должно продолжаться.
Следующим утром по корабельному времени «Аретуза» вышла в материальное пространство на краю системы Юстиса. Старая баржа так часто подвергалась ремонту и перестройке за свою жизнь, что всякие признаки ее первоначального корабельного класса и предназначения давно уже стали неразличимы в беспорядочных очертаниях ее корпуса. Ануэрту нравилось думать о своем судне (и о себе, собственно) как о капере, но на самом деле «Аретуза» была просто космической развалюхой, таскающей по торговым маршрутам дешевые безделушки и скоропортящиеся грузы.