Он улыбнулся. Улыбнулся так, как всегда, когда был невыносимо доволен собой.
— Можно и так сказать.
— Ты полностью продумал операцию?
— Во всех мельчайших подробностях. Время, переходы, сигналы. Все мелочи. Сэр… Мне хотелось бы лично провести эту операцию. Для меня будет честью, если вы позволите это.
— Понятно. Но почему, Карл?
Он нервно поиграл гранатовым кольцом на правом мизинце.
— Тому три причины. Во-первых, это ведь моя идея. Во-вторых… как бы сказать это поделикатнее? Внешне вы являетесь нашим самым слабым звеном. Все остальные могут загримироваться, но вы… И ваш внешний облик известен нашим врагам.
Примерно об этом же раздумывал и сам я с того времени, как мы отправились в обратный путь к Юстису Майорис. Ради соблюдения секретности во время этой миссии мне предстояло во всем полагаться на своих агентов. Я не мог позволить, чтобы меня заметили. Эта перспектива меня огорчала. Исключительно по моему настоянию мы отправлялись на чудовищно опасное предприятие. И при этом я оказывался перед необходимостью сидеть и ждать, пока они берут на себя весь риск.
— Что ж, хорошо, — сказал я. — Придется мне привыкнуть к роли самого незаметного игрока в этом деле. Можешь командовать операцией.
— Спасибо, сэр.
— Я буду наблюдать за вами и, по возможности, помогать.
— Конечно. Но в этом не будет необходимости.
Он поднялся, чтобы покинуть мою каюту.
— А какова третья причина, Карл? — спросил я.
Он обернулся и прямо посмотрел на мое кресло, словно пытаясь заглянуть мне в глаза.
— В прошлом году я облажался. И на Флинте, и позже, когда захватили наше судно. Тогда слабым звеном оказался я. Мне нужна возможность вернуть ваше доверие.
Мы собрались в главном трюме. Нейл прогревал натужно загудевший лифтер. Кара, Кыс и мой тупильщик Вистан Фраука загружали последний из мешков с оборудованием в грузовую гондолу. Карл стоял поблизости, тихо разговаривая с Заэлем. Мы с Тониусом сошлись во мнении, что мальчик может сыграть свою роль в этой вступительной операции, и Заэль явно пришел в возбуждение, когда Карл принялся разъяснять ему задачи.
Я по-прежнему имел сомнения насчет Заэля. Он был очень молод и неопытен и демонстрировал при этом задатки мощного псионического дара, которым пока не научился пользоваться. Он обладал редкими качествами псионического зеркала — не активный талант, но пассивно-отражающий. Я держал его при себе, чтобы следить за тем, как растут его способности, развивать их. Но, постоянно оставаясь на скамейке запасных, он становился беспокойным. Найдя ему работу, я надеялся повысить его уверенность в собственных силах, сделать так, чтобы он почувствовал себя частью нашей группы.