Прошла скучная продолжительная зима, прихватившая значительную часть весны. Зато жара ударила сразу, снег стаял за несколько дней, и тут же весело запели птички, полезла зеленая травка, набухли почки. Весна в деревне живописна, если бы, конечно, не скверные разъезженные, размытые дороги… Но солнце в этом году быстро просушило почву.
У полотна железной дороги расположились табором цыгане. Они поставили десяток туристических палаток, жгли костры, играли на музыкальных инструментах, пели… Чумазые ребятишки с собаками бегали среди палаток, перекрикиваясь на своем языке, женщины варили в котлах еду…
Все было как тысячелетие назад, в жизни ром (как цыгане называют себя, что в переводе значит «человек») ничего не изменилось. Как всегда они жили попрошайничеством, мелким жульничеством, гаданием… Ни один правитель ни одной страны не смог покорить неугомонный загадочный бродячий народ. Не смогло сделать этого и время. Много веков назад они вышли из Индии и с тех пор не знают покоя. Куда идут они? Сколько еще веков будет длиться их путь? Сколько миллионов километров нужно еще им пройти, чтобы достичь цели? Да и что это за цель, знают ли они сами?
Уже четвертый месяц Андрей жил в пустом доме на краю деревни. Воспоминания о том пережитом кошмаре сгладились спокойной, размеренной жизнью среди семи тихих старушек и одного самогоноварильщика – сухонького и крошечного на вид старичка – больше жителей в деревне не было. Несколько скупленных дачниками домов пустовали, хозяева приезжали только летом. Андрей пил молоко и не выходил дальше продмага в соседней деревне, потому что дальше не было, до весны туда было не добраться ввиду отсутствия дорог. Доллары тут тоже не пригодились, здесь они были никому не нужны.
Весна осушила дороги, открывая путь дальше, но туда уже не хотелось: Андрей привык к этой размеренной экономной жизни, и если бы не Таня, которая была сейчас неизвестно где, он так бы, пожалуй, и остался тут жить среди бабушек и одного самогоноварильщика.